«Не(академик)». Впечатления с юбилейной выставки художника, попавшего в тень своего отца

В Вильнюсской картинной галерее проходит выставка к 200-летию рождения художника Болеслава Русецкого. Впечатлениями о ее посещении делится в фейсбуке руководитель Белорусского института публичной истории Алексей Ластовский.

Если судить по названию, то главным мотивом творчества Болеслава Русецкого кураторы считают преодоление академических канонов, которые ему насадили в Петербургской художественной академии, и переход к более свободной манере на позднем этапе.

Но, как по мне, самый главный конфликт жизни Болеслава Русецкого — как выйти из тени славы своего отца, Канута Русецкого, ставшего классиком, и произведения которого («Литовка с вербой» и «Жнея») стали иконическими для литовской живописи XIX века.

Из творчества Болеслава мы никаких знаковых произведений не знаем, хотя его имя и постоянно упоминалось на выставках прошлых времен в Вильнюсской картинной галерее: например, автопортрет, с которого начинается выставка, присутствовал и на недавней выставке автопортретов.

И это немного обидно, так как, казалось, жизнь дала ему хороший старт: он родился и провел детство в Риме, где был на творческой стипендии его отец, от него же брал первые уроки рисования, получил художественное образование в Петербурге, где его учителями были Брюллов и Бруни.

Но нащупать свою собственную тропу Болеслав Русецкий так и не смог: занимался религиозной живописью (по выставке складывается впечатление, что он был очень религиозным католиком, в принципе, как и его отец), в том числе создал две иконы для иезуитского костела в Гродно (Святого Казимира и Рождества Христова) и работал над часовней святого Владислава в Вильнюсском кафедральном соборе, создал серию портретов (в том числе блестящий портрет Альфреда Исидора Ромера), оставил несколько пейзажей…

Таторишки. Пейзаж Болеслава Русецкого

У меня ощущение, что более значимой для виленской жизни была его коллекционерская и исследовательская активность, он сделал очень много для изучения наследия виленской художественной школы и особенно Франциска Смуглевича. Принимал активное участие в активностях Виленского общества друзей наук, которому в итоге переписал в завещании свою коллекцию, где значительную часть занимали работы его отца (sic!).

Но благодаря этому дару у исследователей есть сохранившийся личный архив художника, который можно увидеть и на выставке, где и ученические работы, и эскизы для произведений, и блокноты, и неожиданно много артефактов повседневности — от визиток до счетных книг и аптечных рецептов. Не каждый художник так хорошо сумел передать свое наследие потомкам.

Комментарии к статье