Историк Александр Пашкевич к годовщине белорусских протестов 2020 года размышляет в фейсбуке об искусственности выбора между «старой» и «новой» оппозициями и утверждает, что тот подъем был слишком силен, чтобы пройти бесследно.
Пять лет назад я счастливо избежал мук определения между «старой» и «новой» оппозицией, потому что для меня к тому времени такого вопроса не существовало. Все было мной продумано и переосмыслено за много лет до того, и то, что у традиционной белорусской оппозиции нет шансов выйти «за флажки», а драйв процессу могут придать только новые люди и структуры, для меня как минимум лет за 10 до начала протестов 2020-го было практически аксиомой.
Поэтому, когда такие люди появились, процесс пошел и общество загорелось — у меня не возникало вопроса, быть в этот момент с народом или добровольно оставаться в гетто. Единственное только — никак не думал, что этот момент произойдет именно во время выборов 2020 года: еще в начале этого самого года был уверен, что они будут проходными и техническими, как в 2015-м.
«Ненациональность», не-белорусскоязычность и не-антироссийскость «новой оппозиции» меня нисколько не смущала. Потому что я был в курсе, что подавляющее большинство белорусов русскоязычные (более молодые — даже далеко не в первом поколении) и не только не исповедуют, но даже понятия не имеют об эталонных ценностях белорусского национализма.
Плюс я хорошо знал также и из истории, и из опыта соседей, что и обучение языку, и привитие ценностей не узким кружковым группам, а широким массам — процесс очень продолжительный, растягивается на поколения, а для своего успеха требует усилий не только придушенного гражданского общества, но также применения возможностей школы и других мощных инструментов, находящихся в руках государства.
То есть откладывание восстания во времени никаких существенных преимуществ не дает — при сохранении статус-кво и через 10, и через 20, и через 50 лет общество не будет в массе своей одержимым эталонными ценностями белорусского национализма. Максимум, чего можно достичь — только еще немного расширить количественно немногочисленные в масштабах общества кружки. Что в принципе немаловажно, конечно, но совсем-совсем принципиального значения не имеет.
А поскольку никакой технической возможности заменить это белорусское общество на какое-то другое в природе нет, то оставалось только одно — принимать то, которое есть, и пытаться что-то совместно делать с ним. С неба же альтернатива не упадет, сколько ни жди.
Понимание и принятие этого состояния позволило мне избежать всяких когнитивных диссонансов и в определенное время непринужденно и без угрызений влиться в общий процесс, притом оставаясь самим собой, не жертвуя даже мелкой частичкой собственных взглядов или даже идентичности.
Прекрасно знаю, что это был не мой индивидуальный пример, подобный выбор тогда со спокойной душой делали многие другие люди с похожим на мой бэкграундом. И их участие и присоединение наиболее заметно воплотились в том числе в том, что всего за пару месяцев общепризнанной символикой протестов стало не что-либо другое, а национальная. Ну и другие проявления политического и национального образования в процессе были и есть несомненные.
Вообще те дни вспоминаются с необычайной теплотой. У меня никогда не было до этого такого ощущения необычайного единства со своим народом, притом единства не разрушительного, а созидательного, основанного на самых лучших чувствах. Поток, который много лет тек подо льдом и не был виден, вырвался на поверхность и показал всему миру, и нам самим в том числе, что белорусы могут быть и такими.
Да, укрощение этого потока и загоняние его под еще более толстый лед — это очень травматично и трагично, здесь нечего сказать. Но не мы первые и не мы последние через это проходим. И ничто не вечно.
Придет время — лед снова треснет, и что-то снова будет. А вот когда это случится и в какие формы что выльется — здесь никто точно не спрогнозирует. Но поток был слишком сильный и слишком сильный оставил после себя след, чтобы его можно было просто так с концами высушить.
Комментарии
1) "інагда не да законов".
Значыць, кіраўнічы клан сам вырашыў знішчыць ўсё тое, што дагэтуль было ў рознай ступені прымальна ці хоць бы звыкла. Зразумела, новага прымальнага прапанаваць не змогуць.
2) уз'яднанне трох штабоў на карысць аднае кандыдадуры.
Значыць, кадрылі 94-га, 10-га, 06-га не паўторыцца. Абсалютова не здзівіла, што нашыя людзі выбралі прыстойнасць, чалавечнасць, эмпатыю, як альтэрнатыву збрыдзеўшаму калгаснаму цемрашальству. Абралі свайго кандыдата, каторы не баіцца быць з людзьмі наўпрост.