И вот представьте себе: вечер, совершенная по дизайну веранда, за ней, через стекло — аквариум интерьера с манерными лондонскими фонарями, зелеными кожаными креслами a la Irish pub, красными телефонами-автоматами.
На первом плане, на веранде, на фоне всей этой дизайнерской «колбасы», сидят два рассерженных мужика, по виду понятно — бывшие «короли района». На столе у них — графинчик с водкой, из закуски — по стакану томатного сока. Один другому говорит: «А тут же раньше такой кабак был»! Второй кивает и опрокидывает рюмку, как на похоронах по покойнику. Трагедия у пацанов. Кабак закрыли.
И вдруг до меня доходит: вот это моднявое кафе ну никак не назовешь «кабаком». А зловонное учреждение, что было здесь до сих пор, как раз назвать было бы можно. И что слово «кабак» из-за глобализации, которая не есть гуд, скоро вымоется из нашего языка. Что, кажется, как раз есть гуд.
Вместе со словом «кабак» вымоется и уже вымылось много чего интересного. Понять смысл этих слов скоро будет так же сложно, как смысл слов «дебаркадер» (плавучая пристань на реке), «кок-сагыз» (растение), или «даба» (дешевая хлопчатобумажная ткань).
Зафиксируем же эти слова для музея умерших языковых выражений, который обязательно нужно создать на просторах сети.
Только договоримся: не будем беспокоить души тех слов, что умерли из-за технического прогресса, который есть явление объективное и к языку и нашему обществу никакого отношения не имеет. В этом смысле «пейджер» не имел никаких шансов, так же скоро сдохнет и слово «лэптоп», выжатое «планшетами». Так давайте помянем концепты, понятия, вытесненные процессами в обществе — тонкими, едва заметными изменениями в культуре!
Ну, вот, первое, что приходит в голову — перстень-печатка. Это был знак статуса, которым посредством современной смены отношения к «ювелирке» превратился в символ антистатуса. Древнее изделие с богатыми шляхетскими корнями, в советские времена этот перстень приобрел новое звучание: золотые «печатки» носили завмаги и другие «солидные мужчины». Кстати, вместе с «печаткой» ушли из моды «золотые зубы» и «меховые шапки». Да-да, потомки, что читают этот текст в 2100 году! Когда-то в Беларуси изготавливали коронки из золота, и это считалось вершиной красоты!
А помните шкафы-горки? Их до сих пор можно иногда встретить в постсоветских интерьерах: сделанные из шпонированного ДСП, они вмещали праздничную посуду и хрусталь, из которого можно было пить на Новый год советское шампанское. Не пить же из хрусталя кефир за ужином — такова была логика. Для того, чтобы выставить напоказ всего лишь торжественные тарелки, комнаты небольших советских квартир загромождались огромными шкафищами — такое было время. Говорят, мода пошла из Восточной Германии, но быстро прижилась, ибо полностью соответствовала советской сути.
А вот милая вещь с тех пор — турка или, как еще говорили, джезва. В то время, как на Западе развивали индустрию кухонных эспрессо-машин, у нас варили кофе в медных турочках. Короткевич, согласно апокрифам, перед тем как ставить кофе на огонь, раскусывал одно зернышко зубами и бросал в джезву. Глобализация полностью вытеснила турки из кофеен (пожалуй, последнюю можно увидеть в «Валерии» на Володарского), постепенно выживает их и из кухонь. Я уже несколько лет пользуюсь итальянской гейзерной Vigano.
Потеряла собственную притягательность определение «импортный». Ранее этим словом описывалось все хорошее, что есть на этой земле. А сейчас у нас все импортное.
Еще одно слово-мечта из глубины веков — «иномарка». Когда-то на уровне коннотации оно означало белый «мерседес» с эффектной блондинкой на капоте, даже если на уровне денотации речь шла о двадцатилетней «бэхе». Теперь все наши тачки — иномарки.
А помните, помните такого зверя, как «косуха»? В Вудстоке хиппи носили хлопковые свободные рубашки, в суровой Беларуси слово «хиппи» почему-то ассоциировалось с «волосатым» в «косухе». «Косуху» также таскали «любера», «рокеры» и прочий люд. «Косуха» исчезла вместе с понятием виктимных «волосатых», ведь современные волосатые (например, new-панкеры) охотно насуют в рожу любому «лысому», которому хватит глупости прицепиться к ним «из-за волос».
Гуд бай, «чебуреки» (в Минске осталась единственная «Чебуречная» на Володарского)!
Вот еще одно понятие, которое нужно будет быстро объяснять — интим (не предлагать). Оно происходит из той целомудренной поры, когда СССР, где секса не было, уже исчез, а капиталистические механизмы трудоустройства еще не наладились. В газетах частных объявлений можно было частенько увидеть: «Молодая дзевушка без образования ишчэт работу. Интим не предлагать». С течением времени «интим» стал сильным неологизмом, которым пронизана вся реальность 90-х. Появились «магазины интима», «услуги интима». Мне кажется, у этого слова был шанс выжать бездушное англоязычное «секс», но детская наивность «интима» спасовала.
Ушло в прошлое слова «крутой». Сейчас все одинаково «крутые». Ситуацию, когда подрезают джип, а оттуда высовывается поцик со стволом, вставляет в пистолет обойму и с обаятельной улыбкой целит тебе в голову (реальный случай, Партизанский проспект, начало 2000-х), уже даже не представить. Описывать поместья на побережье Цны или в Тарасово словом «крутой» — значит, принижать их владельцев до уровня людей, что накрали, кредитов и договорились с бандитами, что «крышуют» банк, чтобы их не трогали. Схема «всех пострелять» осталась в прошлом, а вместе с этой схемой — слово «разборка», ведь даже классические «разборки» и рейдерскик захваты крупного имущества проводятся у нас исключительно в рамках «правового поля», которое для таких случаев просто безгранично расширяется.
Не перешагнуло границы 2000-х советское слово «блат». Теперь его заменило слово «связи». У советского белоруса тетя могла работать в приемной комиссии вуза и это обеспечивало поступление «по блату». Теперь с тетей в приемной комиссии вуза добьешься разве что приема твоего пальто в университетском гардеробе без очереди.
Уходит выражение «накрыть поляну». В современных сетевых кофейнях это просто невозможно — «накрыть поляну»: рядом будут сидеть безразличные клиенты и стебаться над чудаками, что пируют за той «поляной».
Язык — живая стихия. Главное, чтобы вместе с этими «пережитками», вместе с незаметными, тонкими изменениями в культуре не ушли от нас такие слова, как «искренность», «доброта» , «человечность» и, например, «счастье».
Комментарии