«Пан Тадеуш»: удачи и слабые места постановки
В Купаловском театре состоялся премьерный показ «Пана Тадеуша».
Гениальная поэма Адама Мицкевича впервые воплощена на белорусской сцене. В постановке доминирует патриотический настрой. Но обидно, что герб «Погоня» в конечном итоге был убран из декораций.
В эпизоде, где он должен был появиться на сцене, герои размахивают тремя флагами. На одном из них польский герб. На втором, если не ошибаюсь, герб Гродненской губернии. Третий идентифицировать не удалось. Возможно, помогут читатели.
Впечатляет начало спектакля.
«Забронзовевший» Поэт (Павел Харланчук), к которому приходил Девушка-эмигрантка (Валентина Гарцуева ), буквально на глазах рождается заново и мыслями переносится в любимую Литву.
Сценография выдающаяся. Открывается занавес, и на сцене предстает величественная белая брама (художник Зиновий Марголин). Она напоминает триумфальную арку, на фоне которой почти затерялась одинокая фигура автора поэмы.
На протяжении всего спектакля эта брама не покидает сцены, но в каждом новом действии она приобретает иной узнаваемый облик, превращаясь то в парадные ворота дворянской усадьбы, то в Остробрамские стены Вильни, то в полуразрушенные башни Мирского замка.
В какой-то момент, когда герои начинают мечтать о возрождении былого величия Великого Княжества Литовского, просвет белой ворот окрашивается багрянцем. (Точнее, окрашивался, ведь после прогона спектакля перед министром культуры Светловым красный цвет заменили на оранжевый.)
Действие спектакля, как и поэмы Мицкевича, переносит зрителя в 1811—1812 годы — время, когда шляхта захваченных Россией земель Речи Посполитой связывала большие надежды на возвращение независимости с победой Наполеона. Ради чего она отбросила старые распри и сплотилась в рядах армии французского императора под хоругвями со своими национальными символами — польского Орла, жемойтского Медведя, литвинской Погони. После прогона с министром культуры Погони не стало.
Красивая сцена есть и в начале, в которой студентка, плененная лекциями Мицкевича в Коллеж де Франс, повторяет его слова: «На белорусском языке, который называют русинским или литовско-русинским… говорит около десяти миллионов человек. Это наибогатейшее и найчистейшее наречие, оно возникло в прадавние времена и прекрасно разработано. В период независимости Литвы князья пользовались им для своей дипломатической переписки».
А вот другая сцена — с набором белорусских парней в рекруты российской армии, которых офицер сразу же направляет на тот свет…
Но искушенный зритель в «Пане Тадеуше» может увидеть много и минусов. Первый — статика.
Динамичность действия обеспечивается главным образом… кадрами из фильма Анджея Вайды «Пан Тадеуш».
Второй недостаток — схематизм.
В спектакле заняты лучшие актеры Купаловского театра. Но режиссер не дает им никакой возможности для самовыражения. В результате на сцене находятся не живые люди, а носители определенной черты характера.
Если говорить о третьем минусе, то при полной статике и слабой разработке мизансцены «Пан Тадеуш» моментами превращается в обычное декламирование поэмы.
Иногда достаточно нудное.
Может быть, все дело в жанре поэмы, который трудно переносится на сцену? Но воплощение «Дедов» того же Мицкевича, которое осуществил Театр Ч, свидетельствует об обратном.
Рискну предположить, что планка высшего уровеня, взятая Пинигиным в «Тутэйшых», «Сымоне-музыке» и «Пинской шляхте», в данном спектакле осталась недостигнутой.
Впрочем, чтобы оценить спектакль, надо его увидеть. Премьерные спектакли «Пана Тадеуша» запланированы на 16 и 17 января.
-
В Гомельском драматическом театре — кадровые чистки. Снова из-за «политики»
-
«Будет смешно и горько»: «Купаловцы» презентуют завтра новый спектакль. В главных ролях — Манаев, Белохвостик, Гарцуева
-
«Решение пришло извне». Что происходит в витебском театре, где в спектакле прозвучало «Жыве Фландрыя!» и началась череда увольнений?
Комментарии