Дело Птичкина: Привязанным к кровати его продержали почти сутки
За 20 часов, которые Игорь Птичкин был привязан к кровати, его ни разу не вывели в туалет. Он умер в СИЗО от сердечной недостаточности.
Фельдшер Александр Крылов вколол Птичкину 2 мл галоперидола. Но не внес это лекарство в журнал учета. На заседании суда 16 сентября он объяснил, почему решил ввести Птичкину это сильное успокоительное.
Перед началом процесса Александр Крылов сообщил корреспонденту Радио «Свабода», что не признает себя ни в чем виновным.
Процесс ведет судья Светлана Бондаренко, обвинение поддерживает прокурор Вадим Кисель, интересы пострадавшей Жанны Птичкиной защищает адвокат Александр Галиев. По словам адвоката Галиева, процесс продлится до октября.
«В деле в качестве свидетелей заявлено 18 сотрудников СИЗО, 4 эксперта и еще 21 свидетель, которые в то время содержались в СИЗО. Некоторых придется привозить из мест отбывания наказания. Работы будет много, но если будем работать плотно, то в октябре процесс закончится», — считает адвокат Александр Галиев.
По словам Жанны Птичкиной, в деле 21 том, в том числе показания свидетелей и сотрудников СИЗО. К этим показаниям мать покойного Жанна Птичкина относится негативно: «Там все сочинения, выдумывали всем СИЗО, даже можно удивляться, как хорошо получилось».
Жанна Птичкина до сих пор добивается привлечения к уголовной ответственности других сотрудников СИЗО № 1, так как полагает, что ее сына убили. На процесс пришел один из свидетелей Сергей Лапаревич, который рассказал о допросе следователями в деле Птичкина около 200 человек: сотрудников СИЗО, сокамерников, медицинских сотрудников тюремной больницы. По показаниям свидетелей, Игорь Птичкин вел себя в СИЗО неадекватно, как человек, который накануне долго употреблял наркотики, и это, мол, стало причиной применения надзирателями в отношении него спецсредств.
«Думаю, он сам умер в камере», — поделился мнением свидетель Лапаревич, который в августе 2013 года отбывал на «Володарке» наказание и работал в составе обслуги тюремных помещений.
Суд признал сестру Игоря Птичкина Ирину потерпевшей в деле.
Прокурор Вадим Кисель зачитал обвинение Александру Крылову, фельдшеру СИЗО, дежурившему в день смерти Игоря Птичкина. Согласно обвинению, Птичкин умер от острой сердечной недостаточности, которая развилась от ряда причин, в том числе постнаркотического синдрома, нарушения водно-солевого баланса, психического расстройства. Крылов не признал себя виновным и начал давать показания.
Обвиняемый Александр Крылов сказал суду, что протоколы лечения больных в СИЗО на Володарского он считает «рекомендательными», в зависимости от состояния больного и индивидуальной ситуации.
Крылов рассказал, что лекарственные средства, предназначенные для заключенных, они разделяют на группу «А» и группу «Б». Это разделение соответствует документам Минздрава.
В группу «А» входят лекарства, которые выдают больному в присутствии врача, и он должен в его присутствии принять это лекарство или может отказаться, что протоколируется. Лекарства группы «Б» — это те, которые могут выдать больному для принятия в камере самостоятельно. «Например, на выходных, когда нет врача».
Пункт 4 требует фиксировать в документах выдачу всех лекарств, но на практике могут быть и отступления от правила.
«Например, я выдаю анальгин, если у человека болит голова. Выдачу таких лекарств необязательно указывать в документах», — сообщил фельдшер СИЗО.
По его словам, сильнодействующие лекарства категории «А», как например препараты с наркотическим воздействием, обязательно заносятся в журнал учета сильнодействующих лекарств. А вот препараты группы «Б» вносятся в журнал расхода обычных лекарств.
Суд выясняет: «Так один журнал для лекарств или два? Сколько журналов?» Крылов: «Два журнала. Второй для учета ампул и таблеток». Суд: «Так вы нас не путайте… Еще есть журнал и для ампул?» Крылов: «Для группы «Б» несколько журналов: ампульные лекарства в одном и таблетированные во втором».
Прокурор показывает журнал для группы «Б», где есть записи и для ампульных лекарств, и для таблетированных: «Так сколько?» Суд и прокурор переспрашивают фельдшера в третий раз. Журналисты в зале, вероятно, также запутались, в каком количестве журналов ведется учет лекарств в СИЗО. Крылов уже говорит о пяти или шести разных журналах.
Крылов сообщил, что по инструкции он как фельдшер в случае появления тяжелого больного в СИЗО должен доложить об этом руководителю медицинской части. Но если тот отсутствует (например, в выходные), он должен сообщить об этом дежурному по СИЗО. «Сам я не могу позвонить ни с городского, ни с мобильного телефона, так как их не имею», — сказал Крылов.
О поступлении в СИЗО Игоря Птичкина Крылов сказал: «Его привели одного ко мне, я начал заполнять медицинскую карту, спросил о жалобах на здоровье, попросил раздеться до трусов и поднять руки. Сделал запись, что телесных повреждений нет, следов инъекций тоже не увидел. Спрашивал его, употребляет ли наркотики, он ответил, что нет. На вопрос, избивала ли его милиция, он ответил, что такого не было. Был нормальный парень, улыбался».
«Мои сведения о Птичкине в медицинской карточке подписал дежурный помощник начальника СИЗО, — вспомнил Крылов. — Это было во вторник, 30 июля — когда Птичкина оказался на «Володарке».
В следующий раз фельдшер увидел Птичкина 3 августа.
Обвиняемый дает показания
Обвиняемый Александр Крылов, фельдшер «Володарки», рассказал о событиях 3 августа, когда во время его дежурства произошло происшествие с арестантом Игорем Птичкина.
Сначала Крылов рассказал, как перед дежурством принял на хранение лекарства, которые хранятся в медицинском шкафу и специальным сейфе (для сильнодействующих лекарств категории «А»). Упомянул, что в тот день сильных лекарств в виде инъекций другим заключенным, кроме Птичкина, он не вводил.
Птичкина доставили к нему до обеда 3 охранника, сказали, что «неадекватно ведет себя в камере»: стучит в дверь, требует выпустить, были конфликты с сокамерниками.
Крылов начал опрашивать Птичкина, тот был «контактный», сказал, что «не может находиться в камере, так как сокамерники что-то ему готовят» — но говорил «что-то очень путано».
«Что хотят его отравить. У меня возникла первая мысль, что это конфликт с сокамерниками, что у нас происходит довольно часто. Стал выяснять, но он точно не объяснил, с кем конфликтует».
Крылов осмотрел Птичкина, измерил ему давление, все было в норме. Снова спросил про употребление алкоголя и наркотиков — тот сказал, что не употребляет, а потом сказал фразу «курю траву».
«Я переспросил про траву, но Птичкин замкнулся и больше ничего не сказал о наркотиках».
Только добавил, что плохо спит.
«Я предложил ему успокаивающий укол, но он отказался. Тогда я дал ему таблетку клозапина — это сильнодействующее успокоительное средство — 25 миллиграммов. Он ее при мне проглотил и запил водой. Все, его вывели от меня», — сказал Крылов.
Обвиняемый пояснил суду, что выбрал это средство потому, что у него нет побочных действий. «Это симптоматическая помощь», — сказал Крылов.
Право на такую помощь Крылов обосновал тем, что в тот момент врача в учреждении не было.
«Контролерам я сказал «присматривайте за ним», поскольку все же у него было какое-то странное поведение. А ему я рекомендовал поспать», — сказал суду обвиняемый.
По словам Крылова, он внес запись о клозапине и указал время. «Возможно, я указал около 11:00», — говорит Крылов.
При этом он сказал, что часов не имел, и нет часов нигде в медицинской части. Прокурор: «Так как же вы ориентируетесь во времени?» — «Контролер сказал», — ответил Крылов.
Фельдшер: Спецсредств в отношении Птичкина не применялось
Крылов так и не вспомнил, кто именно из контролеров доставлял ему Игоря Птичкина в первой половине дня 3 августа.
«Они часто меняются», — пояснил обвиняемый.
После обеда Игоря Птичкина снова привели к Крылову, это сделали контролеры Радченко, Фоменко и Кубрик.
«Привели, посадили на кушетку. Сказали, что снова стал стучать в дверь, усилились жалобы сокамерников, которые потребовали, чтобы его перевели. Что-то мне еще говорили, но что именно, не помню», — сказал Крылов.
По словам фельдшера, в тот раз Игорь Птичкин ничего вообще не говорил, молчал, потом подскочил и выбежал в коридор: «Пробежал метра 3-4, там у нас туалет, он туда запрыгнул, потом выскочил оттуда с большими глазами и… все. Больше мы ему бежать не дали. Сам я за ним не бежал, но вышел в коридор. Там его задержали контролеры».
Спецсредств относительно Птичкина в тот момент контролеры не применяли, сказал Крылов. По словам фельдшера, они усадили Птичкина на кушетку.
«Молчал, смотрел в окно, поэтому я попросил контроллера стать у окна, чтобы туда не прыгнул», — вспомнил Крылов о Птичкине и назвал такое поведение «расстройством адаптации» и «реактивным психозом». «Реактивный психоз» — это следующая стадия «расстройства адаптации», когда человек начинает действовать неадекватно.
3 августа именно этот диагноз поставил Птичкину фельдшер Александр Крылов, запись об этом содержится в его медицинской карточке.
Александр Крылов вспомнил, что когда Птичкина привели к нему во второй раз, он не сделал об этом записи, а завел на него «историю болезни».
«Почему в этой истории вы написали, что, по его словам, он регулярно употребляет наркотики? Почему? Он сказал лишь, что «курит траву», и все. Вы сами так говорили. А почему тогда написали «регулярно употребляет наркотики?» — спросил прокурор.
Крылов ответил сбивчиво: «Возможно, он сам это говорил, сейчас не помню».
Прокурор спросил Крылова, почему тот не записал в историю болезни, что Птичкин выскакивал из кабинета, зато потом в рапорте записал, что Птичкин якобы пытался бежать, когда его вели в камеру.
«Одно вы не указываете в истории болезни, а про другое пишете в рапорте, и оно становится причиной применения к Птичкину спецсредств. Почему такая непоследовательность?» — настаивал прокурор Вадим Кисель.
Крылов пояснил, что вынужден был написать рапорт по служебной инструкции, а в истории болезни записал только предполагаемый диагноз о наркотической зависимости и «синдроме отмены».
Как на «Володарке» привязывают веревками к кровати
Александр Крылов сказал, что на момент осмотра не наблюдал у Птичкина состояния бреда и галлюцинаций. Контроллеры тоже об этом ничего не говорили. Когда потом Птичкина переводили из камеры в камеру, он сам нес свои вещи и матрас.
Обвиняемый упомянул, что накануне перевода в другую камеру он предупредил Птичкина, что «привяжет его». Птичкин, по словам Крылова, «был весьма гиперактивен, его не могли удержать».
После написания рапорта Крылов принял решение «применить спецсредства в отношении Птичкина — зафиксировать его на кровати» в камере 27.
Также Крылов полагал, что подействует таблетка клозапина. Поэтому, чтобы избежать последствий для него и сокамерников, фельдшер решил привязать заключенного Птичкина к кровати.
«Я хотел предотвратить последствия. Он мог поранить себя. У нас нередки случаи, когда разбивают стекла, могут порезать шею…» — объяснил свое решение привязать Птичкина к кровати фельдшер Крылов.
«Человека фиксируют в четырех точках хлопчатобумажными лентами», — сказал Крылов.
«Птичкина сам лег на кровать, но с нами не разговаривал, был достаточно спокоен», — сказал Крылов. По его словам, к кровати у изголовья была приварена металлическая планка, на ней лежала подушка, на которую положил голову Птичкин.
Фиксировали Птичкина контроллеры Третевский и Сороковик.
«Возможно, и я одну руку фиксировал, помню точно, что не я фиксировал ноги».
Ноги фиксируются петлями из двойной веревки, которая привязывается к кровати, пояснил Крылов. Так же фиксируются и руки. Веревка пропускалась по груди, под мышки и закреплялась под кроватью узлами.
После фиксации Птичкину сделали укол успокоительного средства.
«Сначала он начал успокаиваться». Через полчаса, по словам Крылова, он приходил к Птичкину посмотреть, как тот.
«Лежал спокойно, шевелил рукой, и я собирался так приходить каждые 30—40 минут», — сказал фельдшер.
Во время показаний Крылова о том, как привязывали Птичкина, мать покойного Жанна Птичкина плакала в голос. Ее успокаивала Ирина Птичкина, сестра покойного.
Судья спросил, что видел фельдшер, когда приходил наблюдать за Птичкиным.
«Птичкин лежал, шевелил руками. Жесткой фиксации рук не было, он немного поднимал руку. Воротил от меня лицо. Вроде бы разговаривал с сокамерники», — ответил фельдшер Крылов.
Когда тот пришел в следующий раз, Птичкина «разговаривал сам с собой, закрывал глаза, спал».
Прокурор спросил, почему с Птичкина не сняли фиксацию, почему он лежал связанный 10 часов.
Крылов отмечает, что «у него появилась плохая симптоматика, он начал сам с собой громко разговаривать, дергать руками».
Прокурор задал вопрос: «Птичкин пролежал в зафиксированном положении 10 часов. Вы говорите, что у него уже начались психические отклонения. Почему вы не пригласили к нему специалистов?»
Крылов: «У меня не было возможности позвонить. Но это могли сделать другие, я не препятствовал».
Прокурор возмутился: «Александр, давайте здесь не будем делать вид… Вы там были главный ответственный за больного заключенного. Кто, кроме вас, мог вызвать скорую помощь?»
Крылов: «У меня не было достаточно информации о состоянии Птичкина и не было достаточно знаний в психиатрии».
Крылов: «Утром 4 августа в Птичкина начались галлюцинации, он пытался сесть, звал какую-то Аню, активно вырывался, не реагировал на мои слова и слова сокамерников. Вот тогда я решил дать ему более сильное средство — галоперидол. Два миллилитра — две ампулы».
Спустя полчаса после инъекции Крылов, по его словам, вернулся в камеру и увидел, что Птичкин стал спокойнее, хотя продолжал разговаривать сам с собой.
Крылов сказал, что про инъекцию галоперидола сделал запись в отчетных документах, но куда именно — не помнит. Признал, что в журнале применения лекарств этой записи не сделал, так как «такие записи делаются в день после подсчета лекарственных препаратов, а тогда уже было не до того, у нас было ЧП».
Прокурор показал Крылову журнал расхода сильнодействующих средств СИЗО № 1. В журнале указано, что израсходованы 4 ампулы галоперидола. Крылов говорит, что две из них были введены Птичкину, а куда делись еще две, он не знает. Прокурор сослался на экспертизу крови Птичкина, согласно которой галоперидола в крови Птичкина не было обнаружено. Как такое могло быть?
Крылов на это ответил: «Отлично. Значит, я не превысил пороговую дозу, а препарат хорошо усвоился и стал действовать».
О сроках вывода галоперидола из человеческого организма Крылову неизвестно.
Перерыв в суде был объявлен до 19 сентября.
Комментарии