Не отрицая позитивной роли униатства в нашей истории, следует все же отметить, что придание ему исключительного значения в белорусских исторических концепциях приносила бы куда больше вреда, чем пользы, пишет историк Александр Пашкевич.
В пасхальное воскресенье убедился, насколько среди части белорусской патриотически настроенной общественности, которая исторические знания черпает в основном из поделок отечественных «фолк-историков», по-прежнему распространен запущенный в массы еще в 1990-е годы миф про униатскую церковь как национальную церковь белорусского народа, для него чуть ли (а для многих и не чуть ли) не исконную.
Существование же других христианских конфессий (особенно православной) — это, по мнению таких людей, исключительно результат насильственного их навязывания корыстными москалями и ляхами. И такой подход они готовы агрессивно защищать и продвигать, даже не задумываясь о какой бы то ни было элементарной логике.
Не отрицая позитивной роли униатства в нашей истории, должен все же отметить, что придание ему исключительного значения в белорусских исторических концепциях приносило бы куда больше вреда, чем пользы. Потому что, если считать «нашей» верой только униатство, то тогда мы должны признать, что и вся история, которая была у нас до конца XVI в. и которую продвигали исключительно представители иных конфессий, было «не наше». А это означает, что выпадают самые славные времена Великого Княжества Литовского с деятельностью Франциска Скорины включительно.
Да и потом, вплоть до 1839 г., «наша» история в таком случае — фактически лишь история крестьянства, так как именно оно в основном и составляло прихожан униатской церкви, а элиты принадлежали к другим конфессиям (прежде всего римско-католической). И в таком случае странными выглядят усилия включить в белорусский контекст деятельность представителей магнатских родов и знати Беларуси, которые в большинстве придерживались «польской» римско-католической веры.
То есть, все, что было связано с высокой культурой в ВКЛ времен Речи Посполитой, также делается «не нашим». А «наше» тогда — это, говоря утрированно, только курные хаты, лапти да крепостничество. Как раз то, что много десятилетий пытались и сегодня пытаются нам доказать многие наши неприятели.
Ну, а решительный отказ в белорускости православию ставит под сомнение наше право на более ранний и также достаточно славный период отечественной истории. Если православие нам чужое, то что делают в нашем национальном пантеоне хотя бы такие знаковые деятели, как Евфросиния Полоцкая и Кирилл Туровский? Не говоря о многих-многих других, не менее прославленных и заслуженных? И что делать со всем «русским» (фактически православным) слоем истории ВКЛ?
Одним словом, не стоит тянуть и искать простые пути там, где они априори сложные. Так уж случилось, что тысячелетняя история Беларуси в значительной степени является и историей взаимодействия и соперничества здесь разных христианских конфессий. Каждая из которых могла играть на разных этапах как позитивную, так и негативную роль. Но уж точно эти конфессии не делятся на «наши» и «не наши», ибо они в одинаковой степени включены в контекст национальной истории.
И ничего из этого пазла вытащить, не обвалив всю конструкцию, невозможно.
-
«И снова хромой диабетик с постоянной одышкой надрывается да пыжится показать, что он не только гигант мысли»
-
Тактика «мир через силу» — привилегия больших государств. Что показывает история с шарами на белорусско-литовской границе
-
«Беларусь исчезает» — тикток негодует по поводу переименования остановок
Сейчас читают
Бывший муж блогерки, которая вместе с 17‑летним женихом шиковала на собранные для больного ребенка деньги, раскритиковал тех, кто эти деньги ей переводил2121
Комментарии