«Машина в монастыре никогда не замыкалась» - Моисей Мазько о деле с патронами

Брестский активист Моисей Мазько считает провокацией обнаружение в его машине патронов. Он рассказал Радио «Свабода» об обстоятельствах своего уголовного дела.

62-летний Моисей Мазько, а также его сын Денис проходят по уголовному делу о найденных патронах и веществе, напоминающем взрывчатку. По трое суток они провели в изоляторе, потом их отпустили, но уголовное дело не прекращено.

Моисей Мазько работает завхозом в православном монастыре в Бресте. 

«Семья в шоке. Они трое суток вообще не спали. Теперь, когда меня выпустили, сына выпустили, немного успокаиваются. Но это, безусловно, шок… Это, наверное, нарочно сделано, чтобы не только меня напугать, но и семью, и родственников», — полагает Моисей Мазько.

ОН говорит, что пакет, который его попросили развернуть сотрудники ГАИ, остановив его 2 апреля, он видел впервые и не думал, что там может быть что-то криминальное.

«Когда я развернул тот пакет, был удивлен. Я сразу понял, что это провокация. Конечно, правозащитники предупреждали нас, что подобные ситуации могут быть. Но мы как-то не обратили на это внимание.

По его словам, обнаруженный пакет однозначно подбросили. Он объясняет это тем, что автомобиль, на котором он ехал, часто стоит на территории монастыря даже не запертым.

«Этот автомобиль оформлен на сестру монастыря, использовался по благословению игуменьи как рабочий. Я выполнял на нем служебные обязанности. Больше всех ездил я, но еще несколько человек при надобности ездили. Эта машина никогда в монастыре не закрывалась. Пока я решаю вопросы в кабинете, она стоит на внутренней парковке. Никогда не было, чтобы из машины что-то пропало. 20 лет работаю», — рассказал Мазько.

Моисей Мазько говорит, что он не является охотником и из религиозных убеждений — против любого насилия.

«Я следователям говорил, что последний раз оружие держал, когда выполнял «интернациональный долг», как нам говорили, в конце 1970-х в Африке. Служил на танкере, сопровождали корабли Северного флота. Вот в Анголе последний раз держал оружие в руках. Это был, кажется, 1977 год.

После того — никогда. Я не охотник, и вообще, по своим религиозным убеждениям я противник любого насилия вообще. Я убежден, что наш протест может быть только мирным, не должно быть никакого насилия», — объясняет Моисей Мазько.

Моисей Мазько говорит, что, сидя в изоляторе, он не знал, что на свободе проявляют солидарность с ним, что сотни людей поменяли аватарка в социальных сетях на его фото с надписью «Свободу Моисею Мазько!», Что люди активно отправляют открытки ему в изолятор.

Когда мне сотрудники ГАИ показали на этот пакет, я без сомнения его развернул. И когда увидел, я уже понял, что это с заводом связано. Я тогда еще сотрудником ГАИ высказал, мол, «методы, у вас, ребята, мерзкие», — говорит Моисей Мазько.

«Ничего не доходило, ни одной открытки; я ничего не знал, что такая солидарность. Вчера по службе не мог быть с людьми (на акции противников аккумуляторного завода), вечером в записи посмотрел — видно реакцию людей, возмущенных, что человеку, который борется за экологию, подбрасывают патроны, взрывчатку. Я думаю, те, кто это делал, не просчитали, какая будет реакция», — говорит Моисей Мазько.

Господин Мазько полагает, что давление против протестующих в последнее время усилилось.

«Завод для них — очень больная тема. Они должны его любым способом запустить. И последние события с активистами показывают, что на нас пошло серьезное давление. Одного выпускают, другого задерживают. И это, наверное, будет продолжаться», — говорит Моисей Мазько.