Россия утратила статус энергетической сверхдержавы

Победители и проигравшие

Тектонические изменения энергетической карты Европы после нападения России на Украину к концу 2022 года стали очевидны. Евросоюз не только перестал зависеть от российских нефти и газа, но и пролоббировал потолок цен на сырье, что уронило котировки сорта Urals до невиданных 50% от уровней Brent. Запретив использование российских угля, нефти и (с 5 февраля) нефтепродуктов, Европа спровоцировала передел рынка, в котором нашлись свои проигравшие и свои выигравшие.

Основным проигравшим по итогам 2022 года стал сам Европейский союз, которому пришлось потратить не менее €500 млрд на закупку энергоресурсов по крайне высоким ценам и на субсидирование национальных потребителей. Европейцы проявили чудеса адаптации к новым условиям и уверенно справились с путинской попыткой заморозить Старый Свет. Теперь многие эксперты говорят, что следующая зима будет сложнее нынешней, но это вызывает сомнения — по крайней мере, цены на нефть и газ в Европе практически наверняка не повторят рекорды прошлого года.

Что касается выигравших, тут картина выглядит более пестро. Прежде всего можно упомянуть Китай, который может теперь единолично диктовать России цены на уголь и газ из восточносибирских месторождений; нефть Китай также получал и получает на льготных условиях (скидки в последние месяцы доходили до $13 за баррель по сравнению с топливом из Саудовской Аравии). В ближайшие годы КНР имеет все шансы остаться крупнейшим покупателем российских энергетических ресурсов, если учитывать все их виды.

Индия, в декабре 2022 года закупившая в 33 раза больше российской нефти, чем годом ранее, и доведшая поставки из России почти до четверти своего общего импорта, также стала бенефициаром украинского конфликта: средние цены поставок на протяжении всего года находились на уровнях на $25-30 за баррель ниже, чем котировки Brent. Более того, индийские переработчики уже начали производить из российской нефти нефтепродукты, готовясь к их поставкам в Европу.

Турция — будущая энергетическая сверхдержава?

Однако наиболее комплексным выгодоприобретателем стала Турция. Она увеличила закупки российской нефти практически вдвое; стала к концу прошлого года самым крупным импортером российского газа и безусловно удержит эту позицию в текущем году; спрос на транзит топлива через ее территорию вырос в связи с российско-казахстанскими трениями вокруг Каспийского трубопроводного консорциума; и, наконец, Кремль, несмотря на сложные отношения с Анкарой, рискнул-таки предложить президенту Эрдогану создание во Фракии газового хаба для последующей транспортировки российского топлива в Европу.

Все это чревато превращением Турции в новую энергетическую сверхдержаву, причем не только регионального масштаба. Президент Эрдоган, примеряющий на себя образ лидера всего суннитского мира, крайне внимательно следит за изменениями энергетического расклада в Средиземноморье: Турция за последние годы довела свои разведанные запасы газа на шельфах Черного и Средиземного морей до 700 млрд куб. м; турки присматриваются к месторождениям в территориальных водах Греции и Кипра; начинают восстанавливать дипломатические отношения с Израилем и Египтом, понимая вероятное значение этих стран на региональном рынке газа (объем запасов в газовых полях на израильском и египетском шельфах превышает 3,2 трлн куб. м).

В идеале Эрдоган мечтал бы превратить Турцию в хаб не только для российских, казахстанских и азербайджанских, но и для ближневосточных газа и нефти, по сути заместив Россию если не на энергетическом, то на газовом рынке Европы.

Еще и Кипр

Кипр до последнего времени не имел особого отношения к энергетическим проблемам и противоречиям, связывавшим и разделявшим Европу и регион Большого Ближнего Востока. Разведка газовых месторождений в этом районе началась в конце 2000-х; первый крупный газоносный район в территориальных водах острова (месторождение «Афродита») был разведан в 2011 году и признан коммерчески привлекательным в 2015. С тех пор было сделано еще несколько открытий, в результате чего запасы газа в юрисдикции Кипра сейчас оцениваются в 400—600 млрд куб. м. Для сравнения, показатели Израиля достигают 1 трлн, а Турции — более 700 млрд куб. м. При этом коммерческие месторождения кипрского газа находятся вблизи израильского и египетского шельфов.

Сейчас ясно одно: с разрывом энергетических связей между Россией и Европой фокус европейской энергетической политики наверняка сместится на юг. Уже идут переговоры о закупках газа в Израиле и Египте, а нефтеперерабатывающие заводы в странах Персидского залива наращивают выпуск нефтепродуктов в преддверии вступающего в начале февраля в силу европейского эмбарго на российскую продукцию. Страны залива, новые игроки в Восточном Средиземноморье, а также Турция со стоящим за ней российским, азербайджанским и казахским газом и нефтью — это новые партнеры Европы в большой энергетической игре.

• 14
• 0
• 0
• 1
• 3
• 0
• 3
• 0