Алексиевич: Как писатель я началась с «Былого и дум» Герцена, а наибольшее влияние на меня оказали Чехов и Достоевский
В спецвыпуске программы ТОК лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич рассказала, какие писатели больше всего на нее повлияли.
«Как писатель я, наверное, началась с книги «Былое и думы» Герцена. Это тоже своего рода вариант документальности», — отмечает Светлана Алексиевич.
Однако найти свой стиль письма ей помогли книга «Я з вогненнай вёскі» и один из её авторов Алесь Адамович:
«Я выросла в деревне в семье деревенских учителей. Это было после войны. И разговоры этих женщин на лавочках произвели на меня огромное впечатление. Вот эта близость к жизни, к реальной жизни, всегда меня волновала, и мне всегда хотелось идти этим путём.
Я, возможно, до книги «Я з вогненнай вёскі» и знакомства с Адамовичем не совсем представляла, каким может быть этот путь, хотя уже прочитала книгу [Софьи] Федорченко [»Народ на войне»]. [Это] русская писательница, которая была сестрой милосердия в Первую мировую войну. И она записывала то, что слышала от раненых, их рассказы.
Но это было далеко от того жанра, который развили Адамович и Гранин, с кем он работал вместе (Даниил Гранин и Алесь Адамович являются авторами документальной повести «Блокадная книга» — НН). Началось всё с этого. А потом было много писателей».
Однако, как подчёркивает Алексиевич, наибольшее влияние на неё оказали Чехов и Достоевский:
«Наибольшее влияние — не понравится моим оппонентам — на меня оказали Чехов и Достоевский. Я бы сказала, что это писатели, которые очень сильно повлияли на мой мировоззрение.
Что касается Достоевского, то это глубокое понимание человека, несовершенства человеческой природы. Когда эта близость к звериному быстро проявляется во времена больших испытаний, как — если говорить о нашей культуре — ГУЛАГ, как война, когда налёт культуры быстро слетает».
По словам лауреата Нобелевской премии, эту трансформацию человеческой психологии мы сейчас наблюдаем на войне в Украине:
«Когда мы видим, что сегодняшние люди, с которыми мы вместе сидели в ресторанах, ездили в троллейбусах, творят в Буче. Мы же этих людей встречали. Они приезжали в Беларусь, мы бывали в России. И вот на что способен человек».
«Когда-то мы с Мариной Голдовской, такой известной российской документалисткой, снимали фильм о немцах и русских, тех, кто промахнулся («Люди войны» — НН). Один из них, очень известный пианист, сказал: «Как только я взял в руки оружие, того человека, которым я был, больше не стало. Это был уже другой человек», — вспоминает Алексиевич и добавляет:
«И я думаю, Достоевский… Вот сейчас я перечитываю его книгу «Бесы». Потому что мы действительно в окружении новых варваров. Мы ждём прихода ещё других варваров. И только у Достоевского я нахожу эти очень глубокие размышления».
Смотрите полностью:
Сейчас читают
«Был голодный, как из Освенцима, не ел ни мяса, ни овощей». Что известно о смерти бобруйского журналиста, на которого завели уголовное дело в Польше1818
Комментарии