Разбираемся, что происходит с памятником деревянного зодчества, который находится под охраной государства.
На опубликованных в соцсетях фото видно, что деревянная Георгиевская церковь на местном кладбище уже без обшивки, крыши и купола. Люди говорят, что это очередной акт вандализма от Русской православной церкви, когда под видом реконструкции фактически сносится жемчужина белорусского зодчества.
Храм действительно разбирают до фундамента, как следует из проектной документации, разработанной «Гродногражданпроектом». Проектом реконструкции Георгиевской церкви Свято-Успенского Жировичского монастыря, главным архитектором и научным руководителем которого одновременно выступает Елена Счастная, предусмотрена полная перекладка внешних стен с заменой гнилых брусьев на новые — старого дерева останется не так много.
Храм загадочного возраста
Церковь стоит на монастырском кладбище, расположенном на высоком холме в северной части поселка, на некотором удалении от самого монастыря. Холм возвышается на 13 метров, и поэтому церковь, находящаяся в самой высокой точке Жировичей, хорошо видна с разных сторон.
Кладбище на этом холме появилось в XVIII веке после эпидемии чумы. После завершения Северной войны истощенная местность оказалась в упадке и столкнулась с болезнями. Особенно жестокой стала моровая язва, которая практически полностью обезлюдила Жировичи и монастырь. Из всей братии выжил лишь один иеромонах, который похоронил более 600 человек, погибших во время эпидемии.
А вот с историей возникновения самой церкви не все так однозначно. О ее истории мало что известно, архивные материалы о строительных и ремонтных работах отсутствуют. В письменных источниках и среди исследователей нет единого мнения о дате строительства церкви.
В Государственный список историко-культурных ценностей она внесена как памятник конца XVIII века, 1790-м годом ее датируют и современные историки архитектуры. По мнению искусствоведа Александра Ярошевича, церковь, скорее всего, построена в середине XVIII века, так как ее алтарная икона «Чудо Георгия о змие» была написана художником Никодимом Прочицким в 1751 году для новой церкви.
Но русский историк Помпей Батюшков в выпуске «Памятники русской старины в западных губерниях» за 1868 год пишет: «Церковь деревянная св. Георгия, отстроенная более 200 лет назад усилиями монастыря и перенесенная в это место стараниями игумена Георгия Шаталовича».
Этой же версии придерживается искусствовед Тамара Габрусь. В акте обследования Георгиевской церкви представителями Главного управления по делам архитектуры при Совете Министров БССР, проведенного в 1946 году, указана дата — 1650 год.
Стенки храма были обшиты горизонтально в XIX веке. На одной из лисиц, вертикальных стяжных брусьев на главном фасаде, вырезаны три надписи: 1846, MCD9VIII, XMJ.
На северной окраине кладбища сохранились руины кирпичной ограды с кирпичными пилонами ворот, построенные в середине XIX века игуменом Николаем Редутом. Восточная часть ограды, видимо, была разрушена в советское время, когда военные делали грунтовый проезд для более пологого спуска к улице и не укрепили крутой склон.
Что делают
Если кратко — Георгиевскую церковь планируют разобрать до фундамента и собрать заново. Правда, почти весь аутентичный материал церкви списан в утиль: стропильная система крыши, перекрытия, конструкция купола, обшивка, карнизы, отливы, полы, лестница.
Даже от самого сруба, судя по чертежам, останется менее половины — лишь около 40%. И это в лучшем случае, если при разборке храма не выявятся «скрытые дефекты» в тех брусьях, которые планировали использовать повторно. Можно предположить, что ради формального соблюдения условий восстановления в полностью новый сруб будет вставлено лишь несколько старых элементов.
В проекте объясняется, что конструкции церкви повреждены насекомыми, поражены гнилью и имеют продольные трещины. Согласно обследованию, проведенному «Гродногражданпроектом» в 2022—2024 годах, алтарная часть находится в предаварийном состоянии, а остальной сруб признан нерабочим.
Повторно будут использованы окна, двери, иконостас, балюстрада хоров и другой интерьерный декор. Кроме того, сохранят и отреставрируют элементы, на которых были найдены росписи и надписи. Среди них — балка над иконостасом, обшивка в алтарной части и в кладовой, а также элементы главного фасада: уже упомянутая лисица с надписями и обшивка фронтона, на которой были выявлены нарисованные пальмовые ветви и ложное круглое окно.
Реставрационный проект выглядит детально и основательно, но для памятника архитектуры он предусматривает сохранение слишком малого количества оригинальных элементов. Возникает парадокс корабля Тесея — если все части объекта заменить на новые, остается ли объект тем же объектом?
Цветовые противоречия
Есть и другие вопросы к проекту. Например, по цветовому решению в проекте можно понять, что храм станет двухцветным — основной объем останется зеленым (каталожный цвет RAL 6021), а фронтон с росписью и башня станут почему-то белыми (Altweiss).
Согласно приложенному к проекту заключению, проведенные научно-проектным центром «Рестабилис» исследования показали, что
фасады, по всей видимости, изначально не были окрашены вовсе. Впервые окраска появилась в оранжево-коричневом цвете (RAL 8023), а при последующих ремонтах использовались различные оттенки зелёного. Почему не выбран первоначальный коричневый и откуда появился белый — в проекте не поясняется.
Есть и более мелкие несоответствия: в реставрационном задании, например, указано восстановление металлических ворот, однако в самом проекте их нет совсем.
Лишние могилы
Еще один очень странный элемент нынешней реставрации кладбищенской церкви — перенос сразу 14 могил, которые располагались вокруг храма, в другое место кладбища. Их переносят, чтобы они не мешали работам, но основная причина, видимо, в желании выложить брусчаткой территорию вокруг церкви.
В соцсетях уже появились фотографии раскопанных могил возле Георгиевской церкви и извлеченных из них человеческих останков.
Стоило ли действительно тревожить останки более десятка человек лишь ради того, чтобы «сделать красиво»? К кладбищенским церквям всегда плотно примыкают могилы — разве это не естественная историческая среда для памятника?
Кто виноват?
Главный вопрос этих работ — был ли такой объем замены аутентичного материала новым исключительно единственным вариантом реконструкции храма. Из него вытекает и ответ на вопрос, стоит ли разбирать старинный храм до фундамента. Памятники деревянного зодчества выглядят как конструктор, который можно разобрать и собрать назад, но на практике все сложнее. Часто оказывается, что понимание деревянной архитектуры утеряно современными зодчими и мастерами, и даже то, что хорошо зафиксировано, обмерено и вычерчено, они восстановить как было не могут.
Далеко ходить не нужно — достаточно взглянуть на то, что произошло с домиками, которые переносили с одного конца Северного переулка в Минске из-за строительства метро, или на усадьбу князей Мещерских в Климовичах, разобранную и недавно воссозданную из новых материалов. Памятники не вернулись на свои места — получились лишь грубые и неточные копии.
Можно ли повторить Георгиевскую церковь такой, какой она была до разборки? Покажет время.
Но если нет, то кто будет виноват? Проектный институт, который такое решение заложил, научный руководитель, который его принял, чиновники и эксперты, которые требуют неизвестно чего и в сжатые сроки, члены Совета при Минкультуры, которые не завернули такое решение, строители, которые не умеют строить так, как строили века назад? Это будет на совести каждого, кто поставил свою подпись.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬСейчас читают
«На выборах президента я бы голосовал за Латушко». Беседа с потенциальным спикером КC Артемом Бруханом — о смерти матери, татуировках и Мельниковой2121
Комментарии
Ihnaruju liubyja kantaktaū z imi, i ūsiu tuju jeras` i duratu, što jany niasuc` liudziam.
Эх, плоская Беларусь :)
Апошні абзац: "Гэта будзе на сумленні кожнага, хто паставіў свой подпіс."
Сумленне там не прачнецца, на жаль. Як раз, калі шмат адказных, кожны апраўдваецца "ну калі ўсе астатнія згодныя..."