Много солнца, европейская архитектура. Айтишница рассказала, почему низкие налоги не удержали ее в Сербии

В Сербии для ИП — минимальные требования

В 2020-м девушка, с ее слов, собрала чемодан и покатила в Украину. Она не хотела ни возвращаться в Беларусь, ни релоцироваться. Затем она выбрала третий путь — путешествовать по странам, открытым даже в пандемию — Черногории, Сербии, Турции. Так она познакомилась с Балканами и узнала, что белорусы могут находиться там некоторое время без визы.

«Так я гоняла по странам 9 месяцев. Потом очень серьезно заболела крапивницей (тяжелая аллергия) и вернулась в Беларусь. Уволилась в 2021-м из ІТ и решила, что это будет мой путь выздоровления», — рассказывает Лилия.

— Но в феврале 2022-го началась война, и я поняла, что надо быстро уезжать. Сначала думала, что открою визу PBH в Польшу через Грузию — но по приезде оказалось, что список нужных документов расширился.

Я потусовалась в Грузии месяц и решила: «Ну я же знаю Сербию, пожила там пару месяцев зимой. Она мне понравилась, поеду туда». Айтишница полетела вместе со своим парнем в Белград и очень быстро и просто открыла там ИП.

«Я собиралась работать как фрилансер, но в Сербии для ИП — минимальные требования, — объясняет она. — У тебя как гражданина Беларуси есть 30 дней от приезда, чтобы податься (граждане Беларуси имеют право безвизового въезда в Сербию на срок до 30 дней).

Ты открываешь ИП онлайн — даже без подтверждения поступления средств. Для ВНЖ просто показываешь, что у тебя на личном счету есть около 3000 евро (если вы собираетесь открывать ИП без оборота, то ВНЖ вам дадут — но потом могут не продлить). Потом идешь в банк, чтобы открыть личный счет. В 2022-м только один банк соглашался это сделать, Raiffeisen. Это очень муторно, просто каждый день ходишь и спрашиваешь, есть ли по тебе разрешение.

— Потом открываешь бизнес-счет — для этого в банке надо показать рабочий контракт. Любой. Я, например, показала тот, который был у меня в Беларуси. Даже без перевода, на русском. Потом резервируется дата на подачу на ВНЖ.

Из документов прикладываешь заявление, паспорт с переводом, диплом по ІТ-специальности — либо, как у меня, просто CV айтишника, адрес в Сербии. Никаких апостилей, свидетельств о рождении или справок о несудимости не просили. Плюс для белорусов сумма сбора за подачу на ВНЖ значительно меньше, чем для россиян — около 3 евро против примерно 180. И затем идешь в полицию, там у тебя принимают документы. Доносить ничего не надо. Мы вообще наняли адвоката, чтобы не заниматься этими делами на сербском языке, тогда это стоило 300 евро.

За месяц дают ВНЖ на год, хотя после моего отъезда уже начали выдавать на три. На этом годовом ВНЖ я отработала 8 месяцев и потом решила уволиться. Но проблема в том, что за месяц до подачи на ВНЖ тебе надо показать, что ИП активно и ты заплатил налог (даже без инвойса, а просто флэт налог). Адвокат советовал просто снять ИП с паузы и заплатить налог в один клик, а потом снова поставить на паузу.

«Я так и сделала, получила успешно второй ВНЖ. Без действующего ВНЖ я бы не смогла податься на визу PBH, ее дали до даты окончания вида на жительство. 

Плюсы и минусы страны

Но почему айтишница уехала из этого «налогового рая»? Лилия признается: она тогда не до конца осознавала, что налоги в Польше настолько превосходят сербские.

Но вообще у нее было несколько причин покинуть Сербию:

— Лилия хотела путешествовать, а из Сербии белорусы могли ездить только в соседнюю безвизовую Черногорию или Турцию — так как схема с выдачей мультивиз в местных посольствах не была налажена. Сербам визы просто не нужны, а на ВНЖ дают только «под даты»;

— налоги в Сербии небольшие, но и медицина тоже не самая лучшая. Только в Польше Лилия узнала, что от ее крапивницы есть лекарство, и теперь она получает уколы по NFZ бесплатно. В Беларуси этого лекарства тоже не было;

— были сложности с использованием личного и бизнес-счета, пока ты для банка еще не «резидент». Как объясняет айтишница, у нее были оба счета в Raiffeisen. Но по правилам ты не можешь переводить себе деньги с бизнеса на личный. Что является проблемой, если тебе поступает зарплата в евро, и платить за жилье тоже надо в евро. В результате Лилии приходилось менять евро на сербскую валюту на бизнес-счете; идти в банкомат, снимать динары и затем менять их на евро в обменнике. А вот бытовые вещи можно было оплачивать с бизнес-карты напрямую — по сути, личный счет был нужен только для подтверждения доходов для ВНЖ;

— очень много россиян, «некоторые из них просто ждут оффера в другие страны позападнее».

— с массовой релокацией в Сербии выросли цены: если до начала войны квартиру в «крутом» районе Белграда можно было снять за 400 евро, то сразу после войны за 50 кв.м без мебели просили уже 680 евро. А когда Лилия уезжала, ее квартиру пересдали уже за 900;

— образуются мигрантские пузыри. Русскоязычные предпочитают обращаться к своим же специалистам. Причем, говорит Лилия, граждане России имеют возможность просто визаранить каждые 30 дней и не легализовываться. В результате даже стоматологи могут работать «в серую» — например, арендовать кабинет у сербских коллег и принимать пациентов полулегально;

— много сербов — «фанаты Путина и Лукашенко». Например, полицейский в участке, где регистрировалась Лилия, постоянно отпускал «шутки» вроде «а вот я сейчас Лукашенко позвоню».

При этом между поколениями сербов уже наблюдается разрыв. Так, молодежь больше стремится к Европе. А поколение старшее вспоминает Югославию и СССР — а еще бомбежку НАТО: «В Белграде много разрушенных зданий даже в центре и граффити в стиле «Косово — это Сербия»»;

— периодически обостряется ситуация с Косово, а сейчас «активно идут протесты против Вучича»;

— проблемы с криминалом — Лилию и ее парня несколько раз пытались открыто ограбить. Ее знакомые из России говорили, что это нормально, и в Москве тоже так бывает. Но после Минска девушка чувствовала себя небезопасно;

— летом очень жарко — термометр может показать под 40 градусов. При этом в городе мало зелени;

— очевидно, поэтому многие мероприятия спокойно проходят ночью. Например, рядом с арендованной квартирой Лилии был ТЦ, на крыше которого до двух-трех ночи гремели концерты;

— время от времени внезапно начинаются бури с ужасным ветром, когда с балкона сносит пластиковые кресла;

— смог зимой. По крайней мере, в Белграде — «хуже, чем в Кракове, топят неизвестно чем»;

— курят очень много, даже внутри ресторана;

— не было маркетплейсов вроде «Амазона» или Allegro: «закупаться серьезными вещами, например, техникой, сербы ездят в Венгрию — так как дешевле, и потом еще вернут VAT. Но сейчас, с переездом «Яндекса», говорит Лилия, дела должны были наладиться;

— очень слабая железнодорожная сеть в стране.

Но и плюсы, конечно, в Сербии тоже были:

— например, в Белграде Лилии ни разу не сказали «сп***далять» (хотя и в Польше такого тоже пока не было). Напротив, сербы «очень хорошо относятся к россиянам и безумно хорошо — к белорусам»;

— довольно низкие налоги: «У меня был флэт-налог — я платила 300 евро с зарплаты, если доход не превышает 50 тысяч евро в год. В моем случае бухгалтер не был нужен»,

— легкая легализация;

— много мясных магазинов со свежим мясом, особенно говядиной, которой в Польше не хватает («а вот молочка средняя»);

— часто солнечно даже зимой. Красивая природа и горы под Нови-Садом. В часе полета — Черногория;

— знание сербского языка необязательно (хотя бы поначалу), русский и английский помогают;

— «архитектура в центре Белграда похожа на Париж-Мадрид, прикольно в кофейнях сидеть»;

«Вообще, для тех, кто приехал потусоваться, не открывает ВНЖ, не платит налоги и работает «в черную», Сербия — это рай», — заключает Лилия.

• 5
• 2
• 3
• 7
• 0
• 2
• 0
• 0