«Янукович мог бы стоять передо мной на коленях, но должен сидеть на скамье суда в Гааге»
Крепко сбитый мужчина лет пятидесяти с восково-бледным лицом-маской и красными, остановившимися в одной точке глазами, сидел на коленях у тела, покрытого окровавленной простыней, не в силах ее приоткрыть.
На нем была зимняя милицейская куртка темно-синего цвета, без погон, с меховым воротником. Его коротко стриженные волосы еще не были тронуты сединой.
Наконец, он приподнял край простыни, сразу узнал сына, и вновь закрыл его лицо. Потом повернул голову в сторону, где лежали еще одиннадцать тел, также прикрытых простынями, испачканными кровью. На некоторых простынях, на уровнях лиц, лежали бумажки, на которых было что-то написано красным фломастером.
Среди всего этого красного на белом было одно большое голубое пятно — военная каска, покращенная в голубой ООНовский цвет. Она вся была перепачкана в крови, а с левого бока на уровне виска зияла дыра от пулевого отверстия.
Устын Голоднюк, 19-ти лет от роду, студент из городка Збараж в Тернопольской области на Западной Украине, должен был встретиться с отцом в 11 утра на Октябрьской улице. Об этом они договорились в 9 утра.
Устын был защитником Майдана с ноября. Договорилсь с отцом, что тот отвезет его домой, передохнуть. Два следующих часа до встречи с отцом Устын не прожил.
«Я ему сказал: «Ты поосторожней там, не высовывайся, нам домой ехать,» — сказал Голоднюк. «Он засмеялся и ответил: «Пап, не волнуйся! У меня есть волшебная ООНовская каска, и со мной ничего не случится.» Вот такие последние слова я от него услышал.»
Володимир, отец Устына, поднимает каску с пола и долго смотрит на незапекшуюся еще кровь своего сына внутри и снаружи каски, подносит ее к лицу, словно стараясь ощутить запах и тепло сына, пытается что-то сказать, но речь его обрывается на словах «голубая каска», он падает в кресло, опускает голову, и его массивные плечи вздрагивают.
Бывший милиционер, всю жинь верно служивший своему отечеству, он пытается заглушить подступивший, неведомый ему ранее приступ. У него почти получается…
У Устина шансов выжить не было, как и у других 11-ти, лежащих теперь рядом с ним в холле гостиницы Украина, оборудованном под временный морг, говорит главный врач мобильной клиники самообороны Майдана Ольга Богомолец.
«Снайпер или снайперы работали профессионально,» говорит она. «У всех ранения в сердце или в голову. Все убиты пулей калибра 7.62 мм [снайперская винтовка Драгунова]. Стреляли на поражение.»
Как гражданин, отец поддерживал Устина в его желании быть на Майдане, говорит Володимир. Как отец, он возражал.
«Я не знаю, должен ли Янукович стоять передо мной на коленях, но я знаю точно, что он должен сидеть перед международным трибуналом за то, что он сделал с моей страной и с моим сыном,» — говорит отец.
Комментарии