Эта народная пословица хорошо относится к бывшему высокому лукашенковскому чиновнику Леониду Козику. Вчера он умер, но и сегодня по основным официальным каналам о его смерти ничего не сообщается, единственную заметку по этому поводу дал почти никем не читаемый сайт официальных профсоюзов — последнего места работы Козика. И просто на небрежность, что, мол, за освещением «битвы за урожай « и II игр стран СНГ эту смерть банально не заметили, здесь не спишешь. Явно сознательная позиция, когда или прямым текстом в этом конкретном случае приказали не сообщать, или, что более вероятно, сообщать о смерти бывших лукашенковских чиновников, за что-то опальных, в системе можно только после конкретной отмашки сверху, а ее пока не было, замечает в фейсбуке историк Александр Пашкевич. А при случае вспоминает о своем собственном кратком непосредственном контакте с покойным.
Не знаю, чем провинился перед Лукашенко Козик, но в 2014 году, когда его поперли с поста главы официальных профсоюзов, где он прослужил аж 12 лет, больше никакой синекуры ему не дали, а просто отправили на пенсию. И на те пенсионные времена пришелся единственный в моей жизни случай, когда я его лично видел. Притом не в формате, что он в президиуме, а я в 25-м совете, а пришлось столкнуться самым непосредственным образом, разделены были только торговым прилавком. Да и то я из-за него выходил.
Было это на Минской международной книжной ярмарке в феврале 2016 года. Мы там, как обычно, продавали книги своего издательства, и рядом со стендом ходили самые разные люди.
И вот в определенный момент выплывает из толпы Леонид Петрович Козик, подходит к нам и вытаскивает из коробки толстый том под названием «Оппозиция БНФ в Верховном Совете XII созыва». Был такой сборник документов, который незадолго перед этой выставкой появился.
Притом похоже было, что за этой книгой Козик шел целенаправленно, так как она для него каким-то открытием не стала. Наоборот,
он залез сразу в конец в указатель имен и с гордостью сказал мне что-то вроде того, что, мол, вот и я там есть. Я продемонстрировал, что в курсе, кто он есть, назвав даже по имени-отчеству, что его, кажется, позабавило. Разговор, кстати, велся по-белорусски не только с моей стороны.
Книгу Козик выразил готовность приобрести, но я обратил его внимание, что экземпляр он взял из коробки, из которой продается любой неликвид. Складские условия у нас были не лучшие, а потому некоторые книжные экземпляры, бывало, тратили товарный вид — то замочится, то поцарапается, то загрязнится, то мягкая обложка надорвется или помется, то еще что ему сделается. Короче, читать еще вполне можно, но любоваться то уже нет.
И мы такие экземпляры, чтобы не выбрасывать вообще, продавали со значительными скидками. В случае этого немного замоченного экземпляра документального сборника цена была, условно скажем, 5 рублей вместо 25 — точно, конечно, уже не вспомню, тем более что тогда еще не прошла деноминация и цены были со многими нулями.
Ну я и говорю Тогда Козику — так и так, книгу мы, конечно, продадим с большой радостью, но зачем вам эта шелуха замоченная? Возьмите вот хороший экземпляр за полную цену и читайте себе на здоровье.
А он: нет, мол, я сейчас пенсионер, мне со скидкой самое то. Поэтому на тебе 5 рублей, и хватит мне замоченного экземпляра.
Ну что же, если да, то пусть себе, сбыть неликвид тоже неплохо.
После того как расплатился и запихал книгу себе в сумку, Козик поинтересовался, есть ли у нас что-то еще для него интересное. Я спросил, что именно его интересует, он сказал, что-то о политике или новейшей истории. Другие наши издания о политике я ему показывать не рискнул, а из исторических дал посмотреть книжку Дороты Михалюк о Белорусской Народной Республике. Он полистал, спросил сколько стоит, я сказал обычную цену.
После Козик задал неожиданный вопрос: «А замоченного экземпляра у вас нет?» К сожалению, не было, поэтому торговли не получилось. Так и разошлись и с той поры больше не виделись.
Читайте также:
«Именно они рождают как героев-мучеников, так и свирепых чудовищ»
«Все же времена были тогда другие» Похороны Алеся Пушкина в 2023-м vs похороны Ларисы Гениюш в 1983-м
«Потеряв высокое положение, он сохранил совесть, уважение и место в истории» За что мы чтим владыку Артемия
Комментарии