В ситуации с пакистанцами власти стали заложниками своей же пропаганды и своих идеологем

С самого начала было понятно, что идея привезти в Беларусь 150 тысяч пакистанцев вместо изгнанных из страны сотен тысяч белорусов не вызовет большого энтузиазма в обществе. Тем не менее негатив, который вылился в социальных сетях, стал неожиданностью для властей. Информация о 150 тысячах пакистанцев стала своего рода тестом, который многое сказал — и об обществе, и о власти.

Прежде всего, власти были уверены, что в результате жестких репрессий в стране все «укатано в асфальт», что любая несанкционированная гражданская активность уничтожена, что все «спрятались в бульбу» и будут молчать, что бы ни случилось.

Однако они не учли, что мы живем в эпоху интернета. Социальные сети — это щель, отдушина, через которую просачиваются общественные настроения, как бы виртуальное пространство ни пытались контролировать.

С другой стороны, широко распространенные представления об «интернационализме», «толерантности» белорусов — скорее мифы. Это идеологические конструкции, которые не очень соответствуют реальности. Тот факт, что уже 30 лет во главе страны находится человек с агрессивной манерой поведения, которая мало связана с толерантностью, говорит сам за себя.

Кроме того, власти стали заложниками собственной пропаганды. Годами их пропагандисты рассказывали, как мигранты мучают Европу, создают преступность, насилуют женщин — сплошные проблемы. И когда Александр Лукашенко заявил, что привезет десятки тысяч этих самых мигрантов в Беларусь, реакция людей была предсказуемой.

К тому же власти стали заложниками своей же идеологемы «стабильности» — одного из главных опор лукашенковского идеологического конструкта. Мол, жили тихо и спокойно — и вдруг «понаехали тут».

Наконец, выявилась ли не главная проблема автократий — полное отсутствие обратной связи с обществом. Диктатура уничтожает все механизмы, через которые люди могут передавать власти свои настроения и потребности.

Это выборы, представительные органы, партии, профсоюзы, НПО, независимые СМИ. В Беларуси все это ликвидировано. Поэтому власти не знают точно, что происходит в обществе. Они то преувеличивают протестные настроения, как это было на выборах, то, как сейчас, не фиксируют накопившийся негатив — потому что нет никаких «радаров».

Стоит обратить внимание и на то, что сам Лукашенко перестал чувствовать общество. Ранее его политическая интуиция, инстинктивное понимание народных настроений помогали ему. Он был зеркалом коллективного бессознательного. Но когда долгое время не иметь коммуникации с настоящим народом — все эти способности тупеют.

Теперь Лукашенко живет в информационном пузыре, который формирует его окружение. Отсюда — ошибки. Его популизм больше не работает. Классический пример — 2020 год, когда он своими действиями сам спровоцировал взрыв протестов.

Другими словами, диктатура по своей природе регулярно «подставляется», делая шаги, которые вызывают возмущение. Это неизбежно в отсутствие обратной связи. Поэтому теперь Лукашенко вынужден оправдываться, обвинять «врагов», которые «пытаются пугать народ».

Ответ властей на негативные комментарии в интернете был предсказуем: репрессии. Людей задерживают, заставляют записывать «покаяльные» видео. Режим иначе не умеет. Он не видит смысла говорить с обществом.

Зачем что-то объяснять, если есть ГУБОПиК? На все проблемы один ответ — насилие. Пока что это работает.

• 15
• 0
• 1
• 0
• 1
• 0
• 0
• 0