Франак Вечёрко о Тихановском и других освобожденных: Списки менялись в самый последний момент

— На какое количество освобожденных вы рассчитывали?

— На 10−20 человек. Но не было никакой конкретики и деталей. Списки менялись в самый последний момент. То, кого именно выпустят, зависит от решения Минска, которое принимается в последнюю минуту.

Мы, конечно, готовились к тому, что освобождение будет. Обсуждали это и настаивали, чтобы это были знаковые имена, журналисты. Но получилось как получилось. Это значит, что нужно продолжать бороться дальше.

— А когда вы узнали, что Тихановский в списке?

— Это казалось настолько нереалистичым, что, в принципе, до вчерашнего дня (ну, может, позавчерашнего) вопрос освобождения Тихановского даже не обсуждался. Но в итоге те люди, освобождения которых мы ждали, так и не были выпущены. Например, я ждал, что освободят Игоря Лосика, я даже пришел встречать всех в футболке с его портретом.

— Кого вы еще предлагали освободить?

— Мы всегда предлагаем освободить всех политических заключенных. Но решает режим, к сожалению. В этот раз освобождали в основном тех, кто связан с другими странами: либо имеет двойное гражданство, либо работал с зарубежными медиа. Мы всегда рассчитываем на большее, а получается всегда меньше. Режим переписывает правила в последний момент.

— Вы сказали, что узнали о планируемом освобождении Сергея Тихановского вчера-позавчера. Какой была реакция Светланы?

— Я бы не сказал, что мы «знали». Мы начали обсуждать это как возможный сценарий. Потому что стали появляться определенные сигналы. В это, конечно, не верилось. Светлана очень переживала, это было очень волнительно для неё.

А сегодня, когда Сергей позвонил с границы… Не знаю, можно ли об этом говорить. Светлана не могла поверить и расплакалась… Это был очень щемящий момент. А потом, через пару часов, они уже встретились в Вильнюсе.

— Какие были первые эмоции и мысли во время встречи?

— Первое, о чем я подумал: «Такое ощущение, что Сергей потерял половину своего веса». Но это тот же самый Сергей. Сам он отметил, что разучился говорить за пять лет изоляции. Но потом стал шутить и сказал американцам: «You, Americans, made my day!» («Вы, американцы, сделали мой день», — Прим.ред.). Он с теми же юмором и позитивом, которые так вдохновляли людей. Это та сила, которая важна и нужна. И важно, что он на свободе.

— Как вы видите дальнейшее развитие Офиса Тихановской? Сергей интегриуетя в вашу работу?

— Завтра (речь о 22 июня. — Прим. ред.) будет пресс-конференция, на которой Сергей и Светлана сами об этом расскажут. Но я думаю, что если он захочет присоединиться к работе Офиса и политических структур, то для него открыты все двери. И в Офис, и в Кабинет, и в Координационный совет — везде, где он будет готов работать. Сергей вдохновляет многих людей. У него есть сильные энергия и харизма.

Сейчас ему нужно прийти в себя, войти в распорядок дня, понять, что происходит в мире. Но я очень надеюсь, что он продолжит и общественную, и медийную работу. Мы все помним, что он был ютубером, а нам очень не хватает таких сильных национальных ютуберов, каким был Тихановский. Так что, я думаю, он будет делать все то же, что и делал раньше.

— Кроме освобождения политзаключенных, вам известно о каких-то других политических итогах визита Келлога и его встречи с Лукашенко?

— Мы сегодня не виделись непосредственно с Келлогом. Но встречались со Кристофером Смитом (заместитель помощника госсекретаря США. — Прим. ред.) и другими членами делегации, которые были в Минске. Нам известно только про часть, касающуюся политзаключенных. О других итогах встречи с Лукашенко нам неизвестно. Не знаю также, обсуждалось ли что-то по Украине. Но политзаключенные были в фокусе, и это самое важное. Отдельно хочу сказать, что мы очень благодарны американцам, в том числе Дональду Трампу, Госдепартаменту, сенаторам и конгрессменам.

• 38
• 0
• 1
• 2
• 0
• 0
• 0
• 5