«Часть родственников я отсеяла». Гомельчанка, которая живет в Одессе, рассказала про адаптацию к обстрелам, украинский язык и свой блог
Ирина уехала из Беларуси в 2021 году — за несколько месяцев до начала полномасштабной войны. Девушка переехала в Украину к парню — вышла за него замуж и поехала отдыхать в Египет. 23 февраля 2022 года, за день до полномасштабной войны, пара вернулась в Харьков. Гомельчанка, которая сейчас ведет блог «Белоруска в Одессе» на 25 тысяч подписчиков, рассказала «Нашай Нiве», как за несколько лет адаптировалась к жизни на юге Украины, обстрелам, смертям и комментариям от украинцев.
«Вы та самая белоруска в Одессе?»
За три года в Украине Ирина научилась свободно говорить по-украински. Признается, что, хотя и хорошо знала белорусский язык в школе, сдавала его на ЦТ, теперь часто путает родные слова с украинскими. Свой блог «Белоруска в Одессе» в тиктоке 26-летняя девушка ведет по-русски.
«В социальных сетях нужно проявляться так, чтобы тебя видели настоящим. Например, я не могу шутить по-белорусски. Я не знаю каких-то оборотов, ругательств», — объясняет блогер.
Родилась Ирина в Гомельской области, в городе Петриков, что в 60 километрах от границы с Украиной. Регулярная тема ее роликов сейчас — как обычная жизнь в Беларуси отличается от украинской: про разницу школьного воспитания, идеалогизацию в образовании, бытовые и языковые моменты.
Говорит, что когда начала вести блог, ее стали узнавать на улицах Одессы. Спрашивали: «Вы та самая белоруска в Одессе?». Эта фраза привязалась, и Ирина решила ее сохранить — теперь она всегда видна в описании профиля.
К своему будущему мужу, с которым белоруска познакомилась в компьютерной игре Dota 2, она переехала в октябре 2021 года. В Беларуси в последнее время Ирина жила в Гродно, где училась в университете, работала вокалисткой и мастером по бровям. Многих ее друзей задерживали за протесты 2020 года, и гомельчанка боялась, что это может затронуть и ее.
«Ты в интернете и не понимаешь, кто это пишет — боты или настоящие люди»
Зимой 2022 года семейная пара отдыхала в Египте, откуда вернулась 23 февраля — за день до начала полномасштабной войны. В ночь на 24 февраля в харьковской квартире молодоженов были перебои со светом, а утром их разбудили многочисленные звонки от родных.
Ирина с мужем хотели в случае экстренной ситуации переждать опасность в Турции, куда уже были куплены билеты, но все аэропорты закрылись. Пара много времени провела в дороге, но выехать через Львов не смогла.
«Тогда все произошло за считанные часы. Закрыли границы. Были огромные пробки на дорогах. Ехали параллельно танки и гражданские. И все это было в одном потоке. До сих пор помню глаза того молодого военнослужащего, который ехал на танке. Не знаю, жив он или нет. Но было ужасно», — вспоминает она.
Шокировали Ирину новости о том, что ракеты на Украину летели в том числе из ее родной Беларуси. Часть родственников говорила, что в Украине на самом деле все нормально, не верили рассказам о войне. С аккаунта знакомого милиционера ей писали угрозы — говорили, что «сейчас приедут, убьют ее мужа и ее», и требовали сказать, где они находятся.
«У меня были заскоки, писала Беларусь с маленькой буквы. Позже я это переосмыслила, успокоилась. Изменила свое мнение. Не бывает плохих наций, бывают плохие люди», — рассказывает девушка.
В реальной жизни она никогда не сталкивалась с негативными высказываниями украинцев по поводу того, что она белоруска. Говорит, что такое читала только в интернет-комментариях.
«Эта информационная война, которая началась в соцсетях, меня совсем убила. Я просто провалилась в такую депрессию, что из нее потом очень долго выбиралась. И до сих пор долечиваюсь. Ты в интернете и не понимаешь, кто это пишет — боты или настоящие люди».
С непониманием из-за национальности она столкнулась только в миграционном отделении в Киеве, где пара хотела жить после Харькова. Уже во время войны девушке нужно было оформить документы, но в столице ей сказали, что для белорусов это сейчас невозможно. В чатах Ирина прочитала, что документы проще оформляют в Одессе. Так семья и начала жить у моря.
«Сегодня жив — значит, хорошо»
Портовый город нередко обстреливается российской армией. Ирина говорит, что со временем она, как и сами одесситы, научилась реагировать на атаки более спокойно.
Изменился и город — из Одессы убрали большинство блокпостов, которые в начале войны плотно расставляли по всей территории, построили много бомбоубежищ у моря.
«Когда тревога, и мы слышим, что летит баллистика, можем куда-то спрятаться, зайти в учреждение. Уже никто ничего не спрашивает, все по глазам друг друга понимают. Иногда никуда не заходишь, потому что уже приблизительно понимаешь, что, куда и когда летит».
Постоянно работает группа в телеграме, где сообщают обо всех атаках по городу с точностью до минуты, рассказывает Ирина. Прячутся люди сейчас только тогда, когда дрон пролетает совсем рядом с домом.
Белоруска чувствует, что даже ее тело привыкло к регулярным всплескам адреналина — если долго нет определенной опасности, это подозрительно, хочется сделать что-то экстремальное. Например, прыгнуть с парашютом.
«Когда обстрелов много и их большая концентрация, тогда страшно, можем отходить день. Раньше, когда был обстрел, ты отходил месяц — просто месяц не мог прийти в себя. А сейчас час-два — и все. Например, я шью, что-то бахнуло рядом, а я уже снова увлеклась своей работой».
Ирина вспоминает случай, когда снаряд попал в гостиницу «Бристоль», где обычно останавливались иностранные дипломаты. Белоруска в тот момент была в 300 метрах от прилета.
«Как ни ужасно, стало проще относиться к смерти. У мужа дядя погиб на фронте, знакомые многое пережили, близкие воюют. Есть такая шутка: сегодня жив — значит, хорошо. Хорошо, что не в меня попало».
«До сих пор родители звонят и рассказывают, что посадили парня с нашей улицы, что-то у него нашли»
«Часть родственников я отсеяла, потому что они и раньше были с прибабахом, просто я этого не замечала. Когда началась война, все стало на свои места. А с теми, кто на моей стороне, конечно, общаюсь.
В последнее время немного меньше: мы созваниваемся, а они говорят, что не будут смотреть какое-то видео, потому что людей сажают. До сих пор родители звонят и рассказывают, что посадили парня с нашей улицы, что-то у него нашли», — говорит девушка.
Один близкий родственник Ирины из Беларуси поддерживает Россию. Они даже имели общие разговоры по телефону с родственниками мужа — его мама-украинка специально говорила «Слава Украине», чтобы тот услышал.
Сейчас Ирина начинает свое дело — бренд одежды. Но пока ждет постоянного вида на жительство, чтобы можно было полноценно запустить бизнес. Говорит, что сначала найти работу в Украине было сложно — ее опыт не совсем подходил, а белорусские дипломы местные работодатели не принимали.
Девушка подрабатывала созданием контента — снимала фото, занималась СММ. Вместе с подругой-украинкой они организовали проект на берегу Черного моря — «Зеркала».
«Это имело большую популярность. Люди видели, что я белоруска, и все равно писали: «Спасибо, что вы это придумали, сделали». Доброта и здравый смысл есть у людей, даже во время войны».
Сейчас читают
Писатель Татьяна Замировская рассказала о новой книге, снах о Лукашенко, стоимости жизни в Нью-Йорке и о том, почему злится на некоторых белорусов3
Комментарии