«Я не собирался садиться в тюрьму». Бывший спасатель провел 4,5 года в колонии из-за двух брошенных бутылок и горсти песка
Андрею Хвесковцу 27 лет, он бывший спасатель из Пинска. В августе 2020 года он бросил в сторону милиции две бутылки и горсть песка. За эти действия получил пять лет колонии по статье о массовых беспорядках. 11 сентября 2025 года Андрей стал одним из 52 человек, которых неожиданно освободили и вывезли в Литву. В интервью «Зеркалу» он рассказал про «цирковое представление» на суде, сотню силовиков-потерпевших, мизерную зарплату в колонии и первые дни на свободе.
«Не придумал ничего более разумного, как направиться в центр города»
Первые дни на свободе Андрей описывает как непривычные. Пять лет в заключении дают о себе знать.
«Сложно адаптироваться, социализироваться. Очень непривычное чувство свободы, — рассказывает он. — Наверное, больше всего порадовало само чувство того, что это все закончилось. Что мне не надо вставать в шесть утра, бежать на какие-то проверки, строиться, идти на промзону работать».
9 августа 2020 года Андрей не планировал участвовать ни в каких акциях. Но когда пропал интернет, а узнать результаты выборов очень хотелось, он принял спонтанное решение.
«Я не придумал ничего более разумного, как направиться в центр города к горисполкому. Придя на место, увидел, что там помимо меня тоже есть люди. Стоит оцепление из сотрудников ОВД и обычные мирные граждане», — вспоминает Андрей.
На тот момент молодой человек около полугода работал спасателем в местном МЧС — ездил на тушение пожаров и поиски людей. Направляясь в центр Пинска, он думал, что его помощь может кому-то пригодиться. Однако все сложилось иначе.
Напомним, Пинск был единственным городом в стране, где 9 августа возмущенные результатами президентских выборов люди не просто вышли на улицы — а пошли на горисполком. Милиция вышла с ними на переговоры, от толпы выдвинули парламентеров… Но все закончилось плохо. Кадры противостояния в полесском городе облетели все крупные белорусские телеграм-каналы и СМИ. На записях видно, как люди с палками бегут на щиты силовиков, кидают в них камни, бутылки, тротуарную плитку, мусорки и даже цветы с клумбы. Местные это объясняли в том числе и тем, что «милиция их обманула, а пинчане — народ обидчивый».
«Я думаю, что люди ни в коем случае не стали бы бить милицию первыми, если бы она не начала хватать людей и сажать их в автозаки. Только после того, как они это сделали, люди, естественно, ответили им», — считает Андрей.
«Я не собирался садиться в тюрьму»
В какой-то момент Андрей бросил в сторону оцепления три предмета — две бутылки и горсть песка. Попали ли они в кого-то — неизвестно. Но именно эти действия легли в основу обвинения против него.
Задержали мужчину не сразу. В августе он увидел в интернете видео с собой, которое позже стало одним из доказательств. А в октябре к нему домой приехали оперативники, отвезли в Следственный комитет и предъявили обвинение.
После трех суток в ИВС его освободили под подписку о невыезде. Еще пять месяцев он оставался на свободе, но 24 марта 2021 года его снова забрали — на этот раз надолго. Андрею вменили участие в массовых беспорядках «в составе группы лиц по предварительному сговору» (ч. 2 ст. 293 УК). Хотя мужчина настаивал: он действовал самостоятельно.
«Я был один, ни с кем не договаривался заранее, о чем неоднократно заявлял и во время следствия, и на суде. Я сам пришел в центр города, не узнавая предварительно о какой-либо планирующейся акции», — объяснял экс-спасатель.
Пострадавшими по делу выступили около 150 сотрудников РОВД из Пинска и соседних городов — все, кого стянули в город в ту ночь. Они давали показания по видеосвязи. Травмы у силовиков были разного рода — в основном отдавленные пальцы на ногах, которые они получили, когда начали отступать под напором людей. Был и сотрудник, которому кирпич попал в лицо.
Адвокат предлагала Андрею признать вину в надежде на более мягкий приговор.
«Естественно, я отказался. Меня это не устраивало. Я не собирался садиться в тюрьму. Верил до последнего и надеялся, что суд все-таки оправдает, — признается собеседник. — Потому что если разобраться, то мои действия можно рассматривать как административное правонарушение — мелкое хулиганство. Но почему-то судья решила квалифицировать их как массовые беспорядки. Она не вняла ни показаниям, которые я давал в ходе следствия, ни тому, что говорил во время суда».
6 июля 2021 года суд Московского района Бреста приговорил Андрея к пяти годам лишения свободы в условиях усиленного режима. Вместе с ним приговоры по этому делу услышали еще девять человек, они получили от 4 до 5,5 лет колонии.
По словам Андрея, из числа пострадавших силовиков около 80 человек выставили исковые требования на общую сумму в 191 тысячу рублей. Еще около 40 тысяч рублей позднее потребовала у осужденных страховая компания, выплатившая компенсации пострадавшим милиционерам. Ответственность по этим выплатам была солидарной — то есть суммы разделили поровну между всеми осужденными по делу.
«Все-таки здравый смысл взял верх над совестью»
Также по приговору суда Андрея лишили специального звания младшего сержанта внутренней службы. К тому моменту мужчина уже не работал в МЧС — еще в октябре 2020 года уволился «по соглашению сторон».
«Мне нравилась работа в МЧС, я всегда ощущал в себе внутреннюю потребность помогать людям, — говорит он. — [К уголовному делу] коллеги отнеслись по-разному. Кто-то с солидарностью, кто-то осудил. Сколько людей, столько и мнений», — рассказывает молодой человек.
Наказание Андрей отбывал в колонии № 1, что в Новополоцке. Ему пришлось трудиться подсобным рабочим на деревообрабатывающем предприятии.
«Нам, «политическим», нельзя [было] работать на каких-то ответственных должностях. То есть самый минимум, — рассказывает он. — Что-нибудь принести, подать, завезти, загрузить, разгрузить. Физически работа требует сильной нагрузки».
Он говорит, что по бумагам за этот свой труд он получал три-четыре рубля в месяц. Всю зарплату он перечислял на погашение исковой задолженности перед пострадавшими силовиками.
«Просто-напросто смешно от этого всего. Начиная от этого циркового представления в суде до этих мизерных зарплат», — отмечает собеседник.
На суде Андрей признал вину частично. Сделать это полностью ему предлагали уже в колонии, чтобы получить возможность освободиться раньше. В 2022 году заключенный подписал документ о признании вины, а в 2024 году — прошение о помиловании.
«Я понимал, что тратить время впустую, сидя в тюрьме, сидя на шее у матери, — это не самый лучший расклад, — объясняет он свое решение. — И мне нужно любым способом возможным освободиться. Ну конечно, это такая сделка с совестью. Но все-таки здравый смысл взял верх над совестью».
«Планировал с чистой совестью уехать»
Правда, мгновенного эффекта это не принесло. Андрей освободился только 11 сентября 2025 года. Он стал одним из группы 52 заключенных, которых принудительно привезли на границу с Литвой. На тот момент экс-политзаключенный провел за решеткой уже почти 4,5 года. До конца срока ему оставалось около трех месяцев.
«Если бы у меня спрашивали, готов я сейчас написать помилование или нет — я бы уже, естественно, не писал. Потому что три месяца — это слишком малый срок, досидел бы до конца. Конечно, я в любом случае рад, что оказался на свободе, — рассуждает он. — Раньше [срока], в другой стране — но ничего страшного. В любом случае я не планировал надолго оставаться у себя в родном городе. Планировал приехать туда поработать до момента полного погашения иска. И после этого с чистой совестью уехать».
Как и другие люди из этой группы, он не получил справку об освобождении.
«Я даже не знаю, как именно я свободен. Может, вообще числюсь как сбежавший из тюрьмы? Нет никаких документов, подтверждающих мое освобождение, — отмечает собеседник и добавляет, что воспоминания о колонии уже стираются из памяти. — Вы не поверите, я только освободился, прошло два-три дня — и я уже ничего не могу вспомнить про колонию. Все те эмоции, которые я получаю здесь, вытеснили все, что было на протяжении последних пяти лет».
Сейчас Андрей думает о будущем. Признается, что планов много, а вот как их осуществить — пока неясно. На момент разговора он находится в Литве. Главная проблема — языковой барьер.
«Мне банально не хватает знания языка. Я не знаю литовский вообще, ни одного слова пока не выучил. Если я буду планировать остаться в Литве, мне надо учить его, естественно», — рассуждает он.
Профессию тоже придется выбирать заново. В Беларуси Андрей отучился в лицее на строителя, но не работал по этой специальности. До заключения он работал продавцом мобильных телефонов, потом — спасателем в МЧС.
«Наверное, придется чему-то научиться», — считает Андрей.
Оглядываясь на прошлое, собеседник говорит, что не испытывает сожалений о том, что оказался в центре Пинска в ту ночь.
«Ни в коем разе. Не жалею и никогда не буду об этом жалеть. Если бы мне еще раз представилась возможность не остаться в стороне, я бы не остался, — твердо заявляет он, а с обвинениями, по которым его осудили, он все так же не согласен: — Мне кажется, я не могу с этим согласиться и никогда не смогу».
Павел Можейко: Наша миссия — сделать Беларусь нормальной страной
Кучук: Я два раза плакал в камере навзрыд, чтобы снять психологическое напряжение
Бывший политзаключенный Геннадий Федынич рассказал, почему отказался от операции за решеткой
«Террористка» Дербыш, которая получила 20 лет: Следователь предлагал оболгать Автуховича в обмен на более легкое наказание
«Нас там не считают за людей». Бывший политзаключенный Павел Никитенко рассказал о почти отбытом заключении и неожиданном освобождении
«Когда бывшие силовики попадают за решетку, они вспоминают о правах человека»: Максим Винярский о своем заключении и солидарности белорусов
Сколько в этом году тратили на свадьбы в Беларуси? Собрали реальные цифры тех, кто побывал в ЗАГСе6
Комментарии
Ну і канечне вярнуць грошы, якія з іх спагналі на штрафы, з улікам інфляцыі. Грошы вылічыць з заробкаў, пенсій і маёмасці тых суддзяў, пракурораў, мянтоў, якія датычныя да яго пасадкі.