Алексей Фролов, работавший до войны в Дамаске: Роль Асада была позитивной
Белорус Алексей Фролов — превосходный фаготист. А еще он участник белорусского национального движения, активист белорусскоязычной кальвинистской церкви. Перед самой войной ему довелось работать в Национальном симфоническом оркестре Сирии и, в качестве преподавателя, в Академии музыки и театра в Дамаске. Мнение Алексея Фролова относительно режима Асада не совпадает с распространенным. Вот что он рассказывает об этой стране, которая погрузилась в кровавую гражданскую войну.
— Алексей, в социальных сетях ваш статус помечен как «Damascus Opera House». В прицеле нового поворота событий в Сирии звучит интригующе…
— Прежде всего, это не придумано, я на самом деле там работал в течение 2011—2012 гг. Есть определенное ностальжи по тому времени и месте, поэтому этот статус и не меняю…
В Дамаске я работал по специальности — преподавателем Академии музыки и театра. Также выступал как солист Национального симфонического оркестра, в качестве первого фаготиста. Работа в Дамаске оставило у меня самые лучшие воспоминания.
Я чувствовал доброту этого народа, его большую сердечность. Гораздо большую, чем у белорусов. Они готовы поделиться с тобой всем, ибо ты — гость. И неважно, кто и откуда — американец, француз, россиянин или белорус.
Россиян, правда, там особенно любят. Десятки лет Сирии помогал сначала Советский Союз, потом Россия, поэтому симпатии к Москве большие. И роль России в Сирии была весьма позитивной. Она помогала экономике, культуре, образованию. Я не берусь анализировать, были ли там финансовые, геополитические интересы. Я просто констатирую точку зрения простого сирийца, с сотнями которых я общался и по сей день дружу.
— А политика, религиозный фундаментализм, диктатура?
— Сирийцы — народ доброжелательный, который жил и хотел жить в мире — гражданском, межконфессиональном. Конечно, это не демократия. Но такая ли уж демократия в Саудовской Аравии? Или демократия в Бахрейне? А в Сирии было толерантное общество, в том числе благодаря политике властей.
— Кто, по-Вашему, больше виноват в том, что в Сирии разгорелась братоубийственная война?
— Виноваты политические интересы отдельных государств. Ослабление Сирии выгодно Израилю, который действует по принципу «разделяй и властвуй». Негативную роль сыграли также Катар, Саудовская Аравия, определенные круги в США и Франции. И эта игра интересов сломала судьбы уже даже не тысяч, а миллионов сирийцев.
По-моему, с тем же Асадом можно и нужно было договариваться. Это же не тот фанатичный Асад-отец, а нормальный, адекватный, проевропейский человек с европейским образованием, который потихоньку, эволюционно реформировал страну.
— Выходит, вы стали невольным свидетелем исторического излома в этом регионе.
— Да, я оказался именно на изломе, в самом начале арабской весны, которая 3—4 года назад прокатилась по региону, захватывая все новые и новые страны. При мне полетели «первые ласточки» терроризма и в Сирии: где-то взрыв, где-то гранатомет, а где и смертник. На севере захватили Хомс, на юге Дараа — и пошло-поехало.
Сирийские пейзажи: земля, выжженная солнцем.
— И все же, в том, что происходит, не самая ли большая вина ложится на «династию» Асадов? Хотя он и более светский, чем многие главы в арабском мире, но инакомыслия, мягко говоря, не приветствовал…
— Я сочувствую тем людям, которые пострадали от режима. Сам Асад был заложником системы, созданной его отцом. Разумеется, это авторитарная системы, которая держится на спецслужбах и т.д. Но там весь регион так построен. Если бы этого не было, наверное, исламисты взяли бы верх с опорой на суннитов. И тогда уже христианам, алавитам, людям светским — всем, кого цивилизованная Европа поддерживает и считает своими — точно здесь не осталось бы места. Их просто сбросили бы в море. А они автохтоны на этой земле, имеют полное право на ней жить. И жили мирно, пока не началось восстание.
Трезвые голосов звучало мало, их просто не услышали, витала эйфория: мол, свергнем Асада, мы наш, мы новый мир построим — и наступит демократия. Так не стало: совсем иной мир — арабский, другой контекст, другая культура.
Показательно, что канцлер Германии Ангела Меркель давала понять, что, мягко говоря, сомневается в порыве французского коллеги, призвавшего на войну против Асада. Это недальновидная, наполеоновская политика — без мудрости, без анализа и христианской этики. При всем моем уважении к Западу, к западным ценностям, на арабском Востоке он ошибается.
— Алексей, насколько понимаю, Сирию вы покинули вынужденно, одновременно с началом военных действий?
— Да, вынудила ситуация. Она накалилась настолько, что мне по-дружески посоветовали уехать сами сирийцы. На тот момент уже временами пропадало электричество, начались перебои с газом, все чаще и ближе к центру Дамаска слышались автоматные очереди, разрывы снарядов…
— Обидно было бросать дело на полпути? Чувствуется, что вам было там комфортно — и физически, и морально…
— Конечно. Живущие там люди тянутся к европейской культуре, к музыке, к искусству. Я говорю о проевропейски настроенных. И, кстати, нынешний президент, Башар Асад, всегда поддерживал именно европеизацию Сирии. Это была сознательная культурная политика высшего руководства — преодоление в стране пережитков Средневековья.
Знаете, у моих студентов в буквальном смысле горели глаза, они постоянно донимали вопросами: устас, расскажите об этом, устас, расскажите об этом. «Устас» значит «уважаемый учитель». Они искренне стремились к знаниям. Даже самые неспособные! Были и талантливые ученики, и не очень. И даже неспособные старались что-то «извлечь» на этом фаготе. Попросту феноменальная тяга к творчеству, к культуре. Народ живой, очень активный, очень солнечный. Недаром Дамаск издавна называют еще и Аль-Шам — Город Солнца. Жаль, что сейчас там хаос.
Стены старой цитадели в Дамаске.
В Дамаске остались друзья, коллеги-преподаватели, студенты. Как могут, живут, вернее, выживают. Кто-то, разумеется, эмигрировал. Например, один из моих студентов переехал в Германию, там уже работает. Но он имел хороший старт — у него удачно все складывалось по специальности, с фаготом. Ему было что показать в той же Германии. Ну, а кто остался на родине…
— Как по-Вашему, присоединение российской авиации к военной операции против боевиков «Исламского государства» — на пользу сирийцам?
— У России в Сирии свои интересы, она руководствуется не только искренним желанием помочь бедному сирийскому народу. Но в этом случае я все же поддерживаю Россию, поскольку в данной ситуации ее действия совпадают с интересами сирийского народа. Роль России в Украине была полностью негативной, роль в Сирии может оказаться позитивной.
Что делает Америка в Сирии? Бомбит. То же делает теперь и Россия. Тогда почему кто-то имеет претензии к России и не имеет претензий к Америке? Против террористов надо действовать оружием.
Сирия: одна из колыбелей древней цивилизации.
* * *
Алексей Фролов родился в 1974 году в Минске. Окончил музыкальный лицей при Белорусской государственной консерватории, а в 1997-м — и само учреждение по классу фагота. Путь к музыке выбрал, благодаря родителям: мать с 4-летнего возраста водила сына в филармонию и оперный театр, отец сам был превосходным гобоистом, солистом симфонического оркестра Белорусской филармонии, одним из создателей ансамбля старинной музыки «Кантабиле».
В составе ансамбля солистов «Истоки».
Фролов — первый белорусский фаготист, получивший признание на престижных европейских конкурсах как исполнитель-солист. Фролов также увлечен изучением старинной белорусской музыки, краеведением. Художественный руководитель фестиваля «Год Огинского» в Залесье. В июле женился, жена по образованию ботаник.
Комментарии