Помните древний шлем из Бобруйска, который Марзалюк объявил шлемом сына Рогнеды? Вот что о нем узнали ученые
Через пять лет после находки уникального для Беларуси позолоченного шлема появилось его первое основательное описание. Среди авторов — и сам Марзалюк. Разбираемся, что осталось от спорной версии о «шлеме Изяслава».
В прошлом году на страницах сборника материалов российского Научно-исследовательского центра «Военная археология» (Archaeologia Militaris) была опубликована статья «Позолоченный шлем из Бобруйска (Беларусь)», авторами которого указаны российский историк Сергей Каинов и белорусский депутат и историк Игорь Марзалюк.
Эта статья впервые вводит в научный оборот шлем, который был найден в апреле 2019 года работником Днепро-Березинского предприятия водных путей Владимиром Балындой во время работ по углублению дна в заводи правого берега Березины в пределах Бобруйска.
Игорь Марзалюк и «шлем Изяслава»
Почти сразу после обнаружения артефакта в истории появилась фигура Игоря Марзалюка, депутата Палаты представителей и заведующего археологической лабораторией МГУ им. А. Кулешова, который превратил археологическую находку в сенсацию национального масштаба, приписав ее сыну Рогнеды:
«Совершенно недавно в городе Бобруйске при земляных работах мы обрели реальный знак той великой суверенной власти — скорее всего, мы нашли шлем Изяслава Полоцкого», — заявил тогда Марзалюк.
Он объяснял, что известно всего два десятка таких шлемов, а редкие они потому, что их носили только князья, возглавлявшие дружину. По словам Марзалюка, его догадки о том, кому принадлежал артефакт, совпали с несколькими историками, в том числе Степаном Темушевым (специалистом по исторической географии и картографии). Депутат даже собрался организовать масштабную экспедицию и отыскать в Бобруйске усыпальницу.
Необычные обстоятельства находки и громкие, но ничем не подкрепленные заявления Марзалюка, который ранее был замечен в преувеличении, вызвали резкую критику у специалистов. Наиболее ярко претензию озвучил историк Артем Папакин из Киевского университета:
«Вот так создаются мифы. Шлем типа «Черная Могила» в превосходной сохранности, найденный в Березине возле Бобруйска — единственная находка такого типа на территории Беларуси — «ловким движением руки» превратили в шлем Изяслава Владимировича и одновременно в символ белорусской государственности. По пути озвучили неправильное количество шлемов этого типа (на настоящий момент известно уже более 40 целых и фрагментов), неуместно сравнили с «шапкой Мономаха» и приписали его изготовление скандинавам.
Вещь уникальная для Беларуси, но не сенсационная — ни о какой привязке к историческим личностям и речи быть не может. Эти шлемы вместе с арабским серебром и другими предметами восточного происхождения распространялись в X веке во многих регионах военной и торговой активности восточных викингов: в Новгороде, Среднем Поднепровье, Пруссии и Великой Польше. Сам бобруйский шлем стоит рассматривать в контексте таких находок, как Брилевский клад, а место его находки говорит не о центре княжеской власти, а о торговом и военном пути от Днепра к Балтике».
Около года шлем восстанавливал реставратор по металлу Василий Пчельников из Музея истории Великой Отечественной войны. Около месяца шлем находился в дистиллированной воде для механической очистки, а после внутренней и внешней очистки была проведена его полная консервация, после чего он вернулся в краеведческий музей в Бобруйске.
Что собой представляет шлем из Бобруйска
Во время обследования места находки шлема целого культурного слоя эпохи Средневековья не обнаружено, но в смешанном слое найдены фрагменты керамики, шиферные пряслица, топор и наконечник стрелы древнерусского периода.
Из-за уникальной сохранности бобруйского шлема в статье его подробно описали, чтобы ввести в научный оборот. Выяснилось, что хотя шлем сохранился целым, во время строительных работ его повредила строительная техника, что привело к деформации и разрушению одной из пластин. Вероятно, при извлечении из земли также были повреждены элементы на лобной части.
Шлем из Бобруйска отличается сложной конструкцией и богатым украшением. Его корпус собран из четырех железных пластин, покрытых тонким листом медного сплава с остатками позолоты. Между пластинами проложены декоративные подкладки с выпуклостями. Нашлемник конической формы усилен двумя железными кольцами и имеет серебряное покрытие, нанесенное на насеченную поверхность. Венец шлема, с волнистым верхним краем, также украшен серебряным листом и крепится заклепками и скобами.
Декоративные элементы включают налобную накладку в виде трезубца и две квадратные боковые бляшки, все с гравировкой и серебряным покрытием. Все детали крепятся железными или медными заклепками, частично с декоративными объемными выступами.
Особое внимание исследователи уделяют гармоничному орнаментальному оформлению шлема — повторение волнистых форм в различных элементах, использование серебра, позолоты, меди и разнообразных фактур создали полихромный декоративный эффект.
При этом шлем оставался функциональным боевым оружием. Высокая сложность изготовления свидетельствует о мастерстве исполнителей, что, в свою очередь, говорит о статусном характере вещи — «владеть таким шлемом мог князь и его близкое окружение», — утверждается в статье.
Один из многих
Шлем из Бобруйска принадлежит к большой группе боевых головных уборов, распространенных на территории Восточной и Центральной Европы. Основной конструктивной особенностью этой группы является корпус, сложенный из четырех пластин, где передняя и задняя накладываются на две боковые. История таких шлемов в Восточной Европе охватывает несколько веков — от VIII до XIV—XV века.
В рамках новой типологии бобруйский шлем отнесен к типу «Черная Могила», который входит в подгруппу шлемов, конструктивно сформированных из корпуса, усиленного венцом и навершием. Это наиболее многочисленный тип четырехчастных боевых шлемов, известный по более чем двум десяткам целых и фрагментарных образцов, а также отдельным деталям. Для шлемов этого типа характерны ровные волнистые вырезы на краях передней и задней пластин.
Однако поиск аналогов бобруйского шлема среди известных боевых головных уборов этого типа не выявил полных совпадений.
Наиболее близкие параллели по отдельным конструктивным и декоративным деталям — форма и материал боковых бляшек, волнистое оформление нижнего края верхушки и верхнего края венца и другое — находятся в шлемах, происходящих из западной части ареала распространения типа «Черная Могила». К ним относятся шлемы из Мокрого (Украина), Гожухов, Ольшувки и Шурпил (Польша).
Причины распространения таких шлемов в западных регионах остаются непонятными, но одна из возможных версий — военная активность дружин Древней Руси.
Когда появился шлем?
Несмотря на значительное количество известных шлемов типа «Черная Могила», точно датированные находки среди них редки. Наиболее ранним представителем этого типа считается шлем из села Манвеловка Днепропетровской области (Украина), датируемый второй половиной IX века. Он обладает рядом конструктивных признаков, типичных для одного из вариантов шлемов этого типа, но отличается от классических образцов: не имеет медносплавной обтяжки, боковых бляшек и полного навершия. Это может свидетельствовать о раннем этапе эволюции подобных шлемов.
На основании радиоуглеродного датирования образцов из кургана «Черная Могила» в Чернигове есть основания полагать, что он был захоронен где-то между 980 и 1025 годами.
Другие шлемы этого типа встречаются в слоях XI—XII веков, а отдельные находки — даже в контексте монгольского нашествия 1240 года. Однако такие случаи часто объясняются длительным бытованием или переработкой статусных предметов.
С учетом общих тенденций развития шлемов типа «Черная Могила» и конструктивных особенностей бобруйского шлема, наиболее вероятно, что он датируется концом X — первой четвертью XI века. Уточнить или изменить эту оценку могут дальнейшие исследования шлема.
Без князя Изяслава
А что насчет князя Изяслава, о котором так уверенно заявлял Марзалюк? О нем в статье ни слова, ни намека. Вообще участие Игоря Марзалюка в этой публикации вызывает определенные вопросы.
В статье, за исключением описания обстоятельств обнаружения шлема, ни разу не ссылаются ни на публикации самого Марзалюка, ни на публикации белорусских историков, зато 8 раз на публикации, где Каинов был автором или соавтором.
Российский исследователь Сергей Каинов является известным специалистом по оружию и работает старшим научным сотрудником отдела археологии Государственного исторического музея в Москве. Он не только регулярно пишет основательные статьи о найденном при раскопках оружии, но иногда и руководит этими раскопками на значительных памятниках периода Древней Руси.
Даже в описании археологического контекста находки статья ссылается на публикацию Инны Овсейчик, старшего научного сотрудника Бобруйского краеведческого музея, а не на публикации археолога Игоря Марзалюка, который первым появился в Бобруйске, как только был найден шлем. И даже графические реконструкции первоначального вида шлема сделаны Каиновым.
Трудно понять, какой именно личный вклад белорусский депутат-историк внес в эту статью, чтобы его имя оказалось среди авторов. Обращает на себя внимание тот факт, что такой уникальный шлем был введен в научный оборот лишь спустя пять лет после его обнаружения, хотя реставрация заняла всего год, а никаких дополнительных химико-физических исследований, которые могли бы задержать публикацию, не проводилось.
Подарочное авторство?
Создается впечатление, что объект с самого начала был присвоен Игорем Марзалюком, который сам не стал писать статью, а спустя некоторое время передал эту задачу российским коллегам в обмен на упоминание своего имени среди авторов.
Так называемое «подарочное авторство» (gift authorship) является самым распространенным типом неэтичного поведения в академических публикациях. Автором научной статьи указывается человек, который не сделал значительного вклада в работу, но указание которого может открыть возможности перед другими авторами — публикации материала, продвижения по карьерной лестнице или получения материальных выгод.
Проведенное в 2017 году исследование среди 12 000 исследователей из США показало, что примерно каждый третий из них сообщил о добавлении почетных авторов в свои публикации. В последние годы некоторые западные научные журналы и издательства начали просить исследователей разъяснить их роль в исследованиях, чтобы избежать «подарочного авторства». Но в нашем регионе о таком пока не слышали.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии