Светлана Алексиевич: Я не хочу, чтобы в центре Минска пылали костры, как в Киеве
Сегодня в Минске писательница Светлана Алексиевич презентовала белорусскоязычную версию своей книги «Время сэконд-хэнд» — своеобразного подведения предварительных работ, в которой она изучает природу «красного человека».
В зале галереи «Цех» собралось более 150 человек.
Помимо автора слово имели председатель Союза писателей Борис Петрович и телеведущая Зинаида Бондаренко.
«Еще недавно я не верила, что моя книга выйдет по-белорусски,
что может появиться такое пространство, как «Цех». Это еще раз показывает, что при любой власти люди могут оставаться людьми — создавать то, что считают нужным».
Вступительный монолог писательницы длится полчаса — она рассуждает на тему советского прошлого, вспоминает бабушку-украинку, которая очень повлияла на ее взгляды.
«Бабушка могла сочувственно говорить и о красноармейцах, и о немцах, что тогда было чрезвычайно странно, времена послевоенные были очень страшными, — говорит писательница. — Но нельзя смотреть на человека однобоко. В моей последней книге есть эпизод, в котором один из моих собеседников рассказывает, как, когда в 30-е годы арестовали его отца, о нем, тогда совсем маленьком, начал заботиться сосед. Впоследствии выяснилось, что именно этот сосед и написал на отца донос».
Вспоминает Алексиевич и про своего учителя — Алеся Адамовича.
«Он мог быть нашим Вацлавом Гавелом, если бы был жив, и если бы народ его избрал, — рассуждает Алексиевич. — Тогда мы могли бы жить так, как чехи во времена Гавела.
В лице Адамовича я увидела человека, который смог вырваться из советской системы. Он дал мне больше, чем университет».
Эти рассуждения возвращают писательницу к советской теме.
«Можно писать, какой Сталин плохой, однако это и так известный факт, меня больше интересует человеческое безумие: как человек может убить.
Алексиевич считает, что тот самый советский человек никуда не делся, и процессы, которые сейчас происходят в некоторых странах, в том числе в Беларуси, подчеркивают это.
«Мы плохо понимаем, что такое свобода.
Когда мне говорят, что «когда мы придем к власти, тех или тех поставим к стенке — это не свобода.
Я с ужасом смотрю на то, что происходит в Киеве. Это очень страшно, и для меня, и для моих украинских друзей.
Меня пугает кровь, я считаю, что побеждать надо другим путем. Я не хочу, чтобы в центре Минска пылали костры, как сейчас в Киеве».
Госпожа Бондаренко зачитывает отрывки из «Времени секонд-хенд», особенно трогает аудиторию эпизод, в котором студентка, которая после Площади попала на сутки, рассказывает о событиях 19 декабря.
Алексиевич говорит, что с ужасом наблюдала, как после выборов «заработала сталинская машина доносов», как той же студентке было трудно в родной деревне.
В зале пробуждается некий человек и начинает грубо перебивать Алексиевич вопросами: «А вы где были? В Минске? Я также был в Минске. Никаких доносов я не видел ».
Алексиевич резко его останавливает: «Я понимаю, что вы пришли сюда по работе, так делайте свою работу хотя бы разумно». После чего провокаторуспокаивается.
Читатели задают писательницы вопросы о документальном и художественном в ее прозе, о Кабуле, книге «Цинковые мальчики», о языке — почему не пишет по-белорусски.
Алексиевич в ответ повторила, что писала книгу про красную Утопию, а Утопия говорила по-русски.
Сейчас читают
Христо Грозев: от романтика-радиолюбителя к человеку, который раскрыл самые мрачные тайны ГРУ и ФСБ. Как его завербовала спецслужба Люксембурга и как он вынужден скрываться теперь
Комментарии